Особенно это состояние опасно тем, что оно как бы проецируется, накладывает свой отпечаток на психику уже после возвращения к естественному состоянию, и человек на более или менее длительное время либо остается витать в облаках, либо начинает смотреть на окружающее с отвращением.
Освобождая сознание, объединяя свое Я и МЫ общего поля в целях получения определенной информации, объединяя свое Я и МЫ с другим человеком, ни в коем случае не следует переходить определенный рубеж, за которым первая и вторая сигнальные системы могут оказаться оторванными от третьей. Следует всегда оставлять в сознании сторожевой пункт, «бросать якорь» в мире конечных величин, ни на секунду не забывая о том, зачем пустился в те или иные странствия, кто и с чем идет по возвращении.
Одновременно следует глубоко осознать, что понятие Я, МОЕ должно быть раз и навсегда отброшено. Для того, чтобы спасти его от гибельного растворения в общем поле, необходимо растворить его заранее, при естественном состоянии сознания в мире конечных величин, обычных общественных отношений, явлений и процессов.
Необходимо гнать от себя любые честолюбивые мечты, чувства обиды, зависти, недовольства, злобы. Нужно всеми силами стараться не только осознавать, но и чувствовать себя частицей коллектива, общества, человечества (разумеется, его лучшей, прогрессивной части), общего поля.
До тех пор, пока вы сами не захотите — искренне, глубоко и сильно — в мыслях и чувствах, а затем и в поступках стать таким, никакая сила не сможет принудить вас к этому. И обратно: стоит лишь вам захотеть этого, как вы убедитесь, что двигаетесь вперед с удивительной стремительностью301.
Существует такая закономерность: чем отчетливее, глубже будете вы чувствовать себя и осознавать частицей громадного целого в условиях естественного, обычного состояния сознания, чем глубже будет ваше участие ко всему живому (разумеется, исключая из него все, что является носителем зла; здесь встает во весь рост проблема непротивления), тем легче, проще, практически при любых условиях вы сумеете освободить сознание, объединиться с другим сознанием, влить свое сознание в общее поле.
Разумеется, о том, чтобы уничтожить пространство, не может быть и речи: как форма существования материи оно может лишь превращаться в другие формы. Физическая интерпретация таких превращений упирается в необходимость создания общей теории поля и может быть подготовленной общефилософскими рассуждениями и дальнейшей разработкой гипотезы Шарова.
Существует мнение, согласно которому время постоянно «распадается», обращаясь в пространство и энергию. Если такой процесс действительно существует, можно с уверенностью сказать, что протекает он равномерно и, следовательно, подлежит тем или иным воздействиям — замедлению или ускорению, что сущность его может быть воспринимаемой живыми существами в той или иной форме.
В главе 5 мы останавливались на упражнениях в ретроскопии и проскопии, имеющих целью получение информации из прошлого и будущего. Однако есть и еще один вид упражнений, который мы оставили для последней главы, так как он не имеет под собой никакой естественно-научной (с точки зрения развития современной науки) базы. Это упражнение заключается в пространственном восприятии времени.
Живя в мире трех измерений, нам очень трудно представить себе четвертое, лежащее во времени. Мы принимаем линию за след движущейся точки, плоскость — за след движущейся линии, тело — за след движущейся плоскости и каждый раз сталкиваемся с новым измерением, не заключающимся в фигуру, с помощью которой образована последующая: точка не имеет измерений, и куда бы мы ее ни двигали, образуется линия; линия имеет только одно измерение, но для того, чтобы получить плоскость, мы двигаем ее в направлении, которое в этой линии заключается, — получаем второе измерение; плоскость имеет только два измерения, и для того, чтобы получить тело, мы должны двигать ее в третьем измерении.
Для того, чтобы пойти дальше, мы должны двигать уже тело, двигать в направлении, которое в этом теле не заключено. Существует ли оно объективно? Какова его физическая интерпретация?
Чтобы уловить сущность мета геометрии, изучающей мир, в котором действуют законы многих измерений, необходимо обратиться к представлениям не о теле, обладающем конечными размерами, а о поле, размеры которого бесконечны. Если в любом теле мы имеем возможность более или менее точно определить некий центр (геометрический, гравитационный), то в поле не может быть геометрического центра, как не может быть центра Вселенной, точнее он есть, но он всюду и нигде. Здесь мы снова сталкиваемся с законами логики мира бесконечных величин: А есть А и не А.