Телепаты: глубинная связь (СИ)

Омега сверху казалась прекрасной и процветающей, я бы сказал даже, дружелюбной. Внизу распростерлась плотная зелёная шапка джунглей, неотличимая от Земной. Но это на первый взгляд. Две такие похожие планеты и одновременно абсолютно разные... Человеку здесь делать нечего. И мне здесь делать нечего. Иногда я ловил себя на мысли, что скучаю по дому. Всю жизнь мотался туда, куда посылала Конфедерация. Привык исполнять свой долг до конца, положив за цивилизацию голову. А о себе никогда не думал.

Впрочем, цивилизация тоже обо мне никогда не думала — кому какое дело, что погиб очередной генсолдат, который был рождён именно для того, чтобы умереть за нее?

После того, как приземлились на базе, отдали твердокрыла на кухню, а я решил посетить лазарет — мало ли, закрался очередной паразит в рану, и завтра я проснусь без своих кишок? Правда, радовало, что сегодня ребята отведают хорошего, свежего мясца, ато от армейских пайков скоро нутро завяжется в узел.

По пути я обратил внимание на странную штуку: около маленького пассажирского звездолёта стоял местный абориген и тыкал в него пальцем, подняв одну из четырех своих рук. Вытаращил глаза на Дугласа, будто тот умел читать его хаотичные мысли и указывал на эту огромную по сравнению с ним железяку.

Кто пропустил его на базу? Что он вообще здесь делает?

— О, Морган! Выручай, это к тебе, — с облегчением прокричал Дуглас, заприметив меня издали, — Босс сказал пропустить, видимо, не теряет надежды.

— Я же сказал ему, что их мысли слишком сумбурны, чтобы их прочитать. Зачем он тычет в эту штуку?

— Я откуда знаю? Ты у нас телепат — вот и скажи.

Я напряг мозг, чтобы в очередной раз убедиться, что у существа, раза в два ниже меня сплошная каша в голове. В чем-то местные аборигены походили на человека, или даже обезьяну, но только отдаленно. Длинная шея, большая, почти всегда лысая голова, два огромных глаза и четыре руки — две длинные ведущие и ещё две вспомогательные, поменьше и покороче. Причем женщины мало чем отличались от мужчин. Понятия не имею, как они размножаются. Но зато хоть одевались по возможности прилично — умели делать ткань, на этого как раз была накинута длинная тога с вышивкой под ядовитый плющ. Видимо, это был кто-то из старейшин.

За три года пребывания на Омеге я так и не продвинулся в общении с ними. Мне было по плечу почти все, кроме этих странных существ.

Абориген вытаращился теперь на меня, атакуя вихрем своих хаотичных мыслей.

Я послал ему однозначный импульс, мягко говоря, означающий «я тебя не понимаю».

Огромные глаза с зелёными, как блюдца зрачками пару раз хлопнули — абориген оскорбился. Вытянул шею, поджал маленький ротик и гордо удалился. Что ж, наверное, нужно было быть немного помягче — некоторые телепатические волны они понимают как аналог земного мата.

Хотя, признаюсь, на самом деле это я и имел ввиду. Ха-ха. Как же они меня достали. Будет нужно — наша группа посадит их в звездолет насильно, и не нужно будет чесать языком, которого у них нет. В первый раз вижу существ, которые не хотят жить.

Им нужно покинуть планету, а они упёрлись. Хотя я тысячу раз объяснял, что Омеге скоро крышка. И точно знаю, что они меня поняли.

Сегодня на базе было необычайно живо. Все куда-то сновали, ездили грузовики, приземлялись и взлетали транспортники. Неужели внеочередной груз с Земли?

Меня отвлек входящий от босса:

— Морган, ты куда пропал?

— Сами же сказали — ублажи, я и ублажал.

— Я имел ввиду в свободное от работы время.

— А когда отдыхать, если не секрет?

— Ночью, Морган, ночью. Когда глаза закрыты и спишь. Не я виноват, что ты единственный телепат на базе.

— Мы же, вроде как, закрыли этот вопрос.

— Отнюдь. Зайди ко мне. Скоро у тебя появится время для отдыха.

— Но…

— Перечишь начальству?

— Никак нет.

— Хорошо. Жду.

Коршунов Константин Викторович отключился. Никак не привыкну к таким длинным именам. У русских так принято, но между собой мы всегда называли его Коршуном. Кстати, вполне оправдывало его характер. Когда-то и я таким был, требовательным и твердым, целую вечность назад, когда командовал своим отрядом. Но потом Конфедерация отобрала у меня все: жизнь, личную историю, цель. И засунуло в телепаты. Теперь Коршун клюет мне печень каждый раз, когда Конфедерация пытается послать мне в подмогу очередного «коллегу».

— Присаживайся, — Коршун улыбнулся, указав мне на стул напротив его рабочего стола. Какой вежливый. Он всегда так делает перед тем, как придушить свою жертву. А жертва я была самая настоящая — кто на этот раз? Высокий тощий нытик? Или малохольная брюнетка, боящаяся собственной тени?

Все телепаты были на одно лицо, хоть встречал я пока что только двоих: сверхчувствительные неженки, готовые расплакаться каждый раз, когда я им говорю, что они делают не так. Вежливо, между прочим. Даже без мата. Ну, почти…

Наверняка, и остальные такие же. Да уж, это были последние люди, с которыми я бы хотел взаимодействовать.