Телепортатор 'Лейтон Инкорпорейтед' (Ричард Блейд, странствие 10)

Откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, старик долго молчал. Видимо, теперь он догадался, кого на самом деле представляет его гость и какие силы могут быть приведены в движение в ближайшем будущем. Наконец герр Ханстел поднял веки и тихо спросил:

-- Могу я подумать до вечера?

* * *

Блейд не тешил себя иллюзиями; он догадывался, что Ханстелу нужно время, чтобы кого-то предупредить. И сейчас, стоя перед небольшим ухоженным особняком на окраине Зольтена, он знал, что его хозяин хорошо подготовился к приему незванного гостя.

Пожилая молчаливая служанка провела его в кабинет -- второй кабинет за два дня; он искренне надеялся, что посещать третий ему не придется. Вдоль стен громоздились дубовые шкафы и полки с книгами; за огромным письменным столом, напоминавшим дремлющего мастодонта, сидел старик -- такая же античная древность, как и почтенный директор музея. Поднявшись, он довольно тепло приветствовал Блейда.

Впрочем, возрастом и отличным английским сходство между ними исчерпывалось. Герр Ханстел был щуплым и унылым; герр Рудольф Шварц -огромным, словно престарелый медведь, и весьма улыбчивым. Пил он, как тут же выяснилось, отнюдь не минеральную воду.

Покончив с первой рюмкой, оба закурили, приглядываясь друг к другу. Некоторое время царило молчание; Шварц первым нарушил его.

-- Итак, герр Сноуди, вы хотели бы взглянуть на знаменитый зольтенский параллелепипед, -- добродушно прогудел он. -- Какой именно экземпляр вас интересует?

Поперхнувшись дымом, Бленд уставился на старца. Такого поворота событий он не ожидал! Шварц, явно наслаждаясь изумлением гостя, копался в чреве своего мастодонта. Наконец он с торжествующей улыбкой водрузил на стол довольно большой ящик полированного дерева и откинул крышку. Взгляду разведчика предстала тусклая поверхность со стальным отблеском: он не сразу понял, что видит плотно уложенные металлические бруски.

-- Ну, какой желаете? -- старик начал выкладывать свои сокровища. -Год тысяча восемьсот восемьдесят первый, январь, апрель, июль и октябрь; восемьдесят второй, тоже самое; а это уже восемьдесят третий...

Перед Блейдом лежали тринадцать довольно длинных и плоских брусков дюймовой ширины, насмешливо поблескивая в ярком свете настольной лампы.

-- Я вижу, в прошлом веке кто-то поддерживал регулярные связи с пришельцами, -- пробормотал разведчик. Он уже пришел в себя и теперь, усмехаясь, обозревал эту выставку.

-- Не кто-то, молодой человек, а мой дед, Генрих Шварц, археолог и нумизмат. Только связан он был не с пришельцами, а с Первым Образцовым Зольтенским банком, -- Старец аккуратно подровнял бруски и поднял глаза на гостя. -- Так что же вы хотите узнать?

-- Все, -- Блейд вытащил ид портфеля магнитофон и, взглядом испросив у хозяина разрешения, щелкнул клавишей. -- Все, повторил он, -- и в первую очередь откуда такое изобилие, -- его ладонь легла на шеренгу брусков.

-- Хмм... -- Шварц отставил пустой ящик. -- Видите ли, герр Сноуди, это давняя история... -- Он медленно поглаживал седые усы, уставившись в окно. Я полагаю, вам известно, что Зольтен знаменит не только своим музеем, минеральной водой и мифическим параллелепипедом, но и банками -- Образцовым в первую очередь. Так вот, в году тысяча восемьсот восьмидесятом мой дед, Генрих Шварц, археолог, знаток и собиратель древних монет, профессор муниципального зольтенского университета, предложил местным финансистам разработать золотой банковский стандарт... Знаете, что это такое?

Блейд кивнул. Старик имел в виду те увесистые кирпичики из драгоценного металла, в которых его складируют в банковских подвалах по всему миру; бруски общепринятого веса и объема, удобные для хранения, учета и транспортировки.

-- Нынешний стандарт введен не так давно, -- продолжал хозяин, подливая в рюмки янтарный французский коньяк, -- но первую попытку унификации сделал Генрих Шварц вместе с Зольтенским Образцовым еще в прошлом веке. -- Кстати, -- он с усмешкой взглянул на Блейда, -- ее торпедировали ваши соотечественники, не пожелавшие расстаться с фунтами и дюймами. Дед мой, естественно, предложил общеевропейскую меру -- в граммах... Вот, возьмите, -- старик протянул Блейду брусок, и тот послушно взвесил его на ладони.

-- Фунта два потянет... -- пробормотал он.

-- Фунта два! О, эти англичане! -- Шварц воздел руки к небесам. -Прошло восемьдесят пять лет, но они не изменились!

-- Значит, эта штука... -- начал разведчик.

-- Конечно! Всего лишь сувенирный стальной брусок, который воспроизводит форму золотого. Мой дед предложил эталон, Первый Образцовый принял его как и ряд французских и швейцарских банков, -- но дальше дело не пошло, и проект был похоронен. Это, -- Шварц коснулся брусков, -- всего лишь воспоминание о нем... правда, весьма ценное для настоящих коллекционеров.

-- Но к чему вам столько? -- Блейд приподнял бровь. -- На обмен? Для продажи? Они же все одинаковые!

-- Они все разные, -- покачал головой старик.-- Для того, чтобы идея обрела признание, Первый Образцовый три года подряд выпускал эти сувениры, Глядите!