Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Несомненно, большая часть человечества могла бы без подготовки поделиться парой-тройкой баек о том, что в свое время натворили ее любимые соседи. Холодная война между людьми, проживающими на соседних участках, в соседних квартирах, домах, улицах, странах не угасала, а лишь разгоралась с каждым годом все ярче и полыхала бодрее. Незначительные споры быстро перерастали в личные оскорбления, а после – намеренные гадости, подставы, вредоносные действия, которые, так или иначе, приводили особенно активных соседей не куда-нибудь, а в суд. В прошлом люди в качестве лучшего доказательства собственной правоты использовали дубинки, стрелы или пистолеты. Теперь же возможность решать, кто прав, кто виноват, предоставлялась Специальному Соседскому Суду – ССС. Суд состоял из дюжины безэмоциональных судей, что сидели в просторном зале суда, нависая над жалующимися грозным полукругом. Они и принимали объективное решение, кому растить цветы, а кому, возможно, стоит убрать ярко-зеленый лежащий перед его входной дверью коврик, так как этот цвет слишком сильно раздражает некую тётю Дану, живущую восемью этажами выше.

Соседские разборки дорогого стоили и зачастую доходили до настоящего абсурда! Люди, вместо того чтобы самостоятельно выяснять отношения между собой, с фанатичным блеском в глазах тут же бежали судиться. Некоторые случаи были особенно идиотскими. Взять хотя бы ту же историю одинокой старушки, которая периодически в течение нескольких лет находила на крыльце своего одноэтажного маленького домика дохлых кошек. Насмотревшись детективов, бабушка решила вычислить того, кто так жестоко издевался над ней. Истинным «злодеем» оказался ее сосед – такой же одинокий, как и она сама, восьмидесятилетний дедок. Конечно же, старушка, не разобравшись, в чем дело – ах, глупости, зачем же напрягаться! – подала на старичка в суд. А для чего? Для того чтобы узнать, что бедный малый был влюблен в нее и таким образом ухаживал за старушкой. Кто же знал, что кошки предназначались для удобрения земли? Хотя старичок недоумевал, как седовласая соседка не могла понять настолько тонкого акта ухаживания с его стороны. Ведь поймать кошку для старика вроде него было настоящим подвигом и равноценно тому, как если бы он, будучи молодым, припер к ее дверям, скажем, белоснежного льва. Дело тогда закрыли, а старик и старушка даже, кажется, поженились. Правда дедушке предъявили обвинение в жестоком обращении с животными и торжественно вручили ему огромный штраф, но это уже совсем другая история.

Бэйн не входил в состав тех немногих счастливчиков, которым действительно повезло с соседями, как, например, той старушке. Наоборот, парню очень не повезло. Соседи, что жили напротив, были любителями делать ремонт. Причем делали они его по выходным. С шести утра и до двенадцати ночи. Сверлили, стучали, хлопали, забивали. Достали! Те, чья квартира была справа от квартиры Бэйна, любили поругаться. Особенно по выходным. С шести утра и до двенадцати ночи. Крыли друг друга матом, грозились разводом, дрались, били посуду, вопили, орали. Достали! Те, что жили по левую от Бэйна сторону, были наркоманами. И выращивали в своей квартире марихуану. Активизировались по выходным. С шести утра и до двенадцати ночи. Варили, растили, дымили, сажали. Достали! Но самым кошмарным из всех соседей были те, что жили наверху. Точнее, соседка была всего одна. Старая бабушка. Она не кричала, не курила, не орала, а жаль…

«Блять!» – о, сколько в этом слове чудном эмоций неприступных скрыто, о, сколько смысла в нем сокрыто, безукоризненный ответ.

Бэйн не любил просыпаться с этим словом. Но разве его мнения кто-нибудь спрашивал? Соседку сверху точно не интересовало, что он там любит или не любит. Утренний душ она устраивала бедному парню чуть ли не каждую неделю. Чтобы не расслаблялся! Причем бодрящий душ капал на несчастного оператора с потолка.

Проснувшись от холодной капли, что упала Бэйну прямо на лоб, он вскочил с кровати и мысленно грязно выругался. Весь потолок его спальни был испещрен паутиной водянистых потеков.

«Опять!» – взвыл оператор, натягивая первые попавшиеся штаны и устремляясь на верхний этаж.

Да, милая старушка, что жила над Бэйном, любила своего соседа Заливать. Просто бабушка была настолько стара, что могла оставить набираться ванну и, тут же благополучно забыв об этом, пойти, скажем, в магазин за хлебом или выгуливать свою собачку, что сдохла еще полтора месяца назад, а иногда и вовсе уйти в туалет и успешно там заснуть. Бэйн все понимал – старая женщина, к тому же еще и одинокая. Злиться на нее было невозможно. Поначалу. Но после уже одиннадцатого потопа терпение лопнуло бы и у ярого гуманиста.

Взлетев на верхний этаж, парень забарабанил в дверь, зная, что звонка старушка все равно не услышит. Послышалось хлюпающее шарканье и тихие причитания, которые продолжались следующие пять минут – все то время, пока женщина со скоростью улитки добиралась до своей двери.