Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Мартин к тому моменту добрался до склада, взломал всевозможные замки и уже минут десять гулял среди многочисленных стеллажей, уставленных самым разнообразным добром.

«Ш… ш…ш…» – искал он улики по алфавитному порядку, – Шата, Шиста, Шрога, Шрэни, Шс… Шс? Что ещё за Шс? А, ладно, дальше… Шуани, Шуга, Шут… Шут!» – парень вытащил со стеллажа большую коробку, ничем не отличающуюся от многих других, открыл её и нашёл бережно завёрнутый в полиэтиленовый пакетик ярко-зеленый помпон. Бэйн уже собирался было открыть пакет и ткнуть уликой в нос коту, когда сработала сирена. Среагировал парень мгновенно. Не совсем понимая, что он делает, Мартин засунул улику себе в карман, быстро поставил коробку на место и со всех ног кинулся к вентиляции. Пройти по уже выученному пути не составило труда, вот только ближе к выходу Бэйн услышал чьё-то рычание.

«Чёрт побери, они спустили собак!» – взвыл оператор, при этом продолжая продвигаться дальше. Кот тоже учуял наличие псовых. И окончательно взбесился. Мартин и понять ничего не успел, как кот, разодрав голову панды в лоскуты, перепрыгнул через Бэйна и кинулся вперёд него. Когда оператор, запыхавшись, всё-таки добрался до выхода, предполагаемых полицейских на месте не было – видимо, они убежали, – а четыре когда-то грозных пса валялись, загрызенные. Лишь Мурзик, сидя среди трупов собак, усиленно умывал испачканную в крови морду.

«Напомни мне насыпать тебе двойную порцию кошачьей сухой дряни» – мысленно усмехнулся парень, вылезая из вентиляционного люка и с лёгкой опаской глядя на кота.

- Вот он! Держи его! – тем временем послышалось неподалеку. Тут же отбросив все лишние мысли, Бэйн схватил в охапку зашипевшего было и приготовившегося к атаке кота и ринулся к Анжело, уверенный, что сам журналист не выкрутится. Зря он его недооценивал. Блондинчик справлялся вполне неплохо. По крайней мере, не каждый бы смог забраться на шкаф и воинственно отбиваться от старика шваброй. Ворвавшись в небольшое помещение и, тем самым, отвлекая всё внимание на себя, Бэйн предоставил Анжело возможность спрыгнуть со шкафа и со всей силы ударить старика шваброй по спине. Тот взвыл от боли, но сознания, как того хотел журналист, не потерял. Лишь стал ещё злее.

«Идиот!» – единственное, что пришло Бэйну в голову. Он без особых усилий проскользнул мимо охранника, перекинув кота в левую руку, правой схватил Анжело и закинул себе на плечо, после чего побежал с такой скоростью, с которой не бегал уже очень долгое время.

За спиной вновь послышался лай. Кот горланил во всю глотку. В самое ухо друга вопил Анжело. И только Бэйн молча думал матом, когда чёртова маска панды наползала на глаза.

«Шаг. Ёбтвоюмать! Второй. Чёрт бы их побрал! Третий. Мудозвоны! Дыши, Бэйн, дыши! Чтоб я еще раз..! От правильного дыхания, возможно, зависит твоя жизнь… Грёбанная жизнь!»

- Мамочки дорогие! – вопил в правое ухо Анжело.

- Мяуэ-уэ-уэ-уэ-уэ-уэ-уэ-уэу! – горланил огромный кот в левое.

«Ещё шаг. Ёбаная маска! Разгон. Ёбаный кот! Дыши, Бэйн, не отвлекайся, только дыши… И явно не ёбаный Анжело! Вся надежда сейчас лишь на тебя! СРАНЬ!»

А ведь вечер так хорошо начинался…

====== ЧАСТЬ 5: Разрушительная среда Глава 27. Отражения и тупое рыло ======

Прошлое…

Испокон веков самые разные культуры восхваляли, поклонялись, даже обожествляли или боялись ее. Из-за нее разрушали города, развязывали войны, сжигали на костре и убивали из ревности. Из-за нее в пищу родным подсыпали яд, грабили банки или шли на верную смерть. Из-за нее искажались души, обезображенные глубокими ранами, разрушался разум, не способный и дальше терпеть бесконечную пытку, умирало тело, истекая кровью, сочащейся из тонких запястий. Из-за нее сотрясались миры, страны стирались с лица планеты и восставали из мертвых сильнейшие воины. И виновницей всему была она – Красота.

Являлась ли она ценнейшим даром или убивающим проклятьем для обладающего ею? Ответить на этот вопрос могли лишь носители сомнительного качества. Такие как ты. Каждое утро ты поднималась с постели и первым делом шла к зеркалу, чтобы вновь осмотреть себя с головы до ног и удостовериться, что твоя красота столь же пленительна и безупречна, как и днем ранее. Ты касалась густых пушистых каштановых волос, волнами ниспадающих до торчащих лопаток, проводила пальцами по вырисовывающимся скулам, аккуратному носику, пухлым обворожительным губам, тонким ключицам и острым плечам. Взгляд больших темно-карих глаз, пленивших не один десяток мужчин, блуждал по идеальной упругой груди со вставшими розовыми сосками, плоскому животу, по широким бедрам и длинным стройным ногам. А молочная ровная кожа без единого изъяна на миг заставляла задержать дыхание даже тебя саму.

- Я идеальна, – шептала ты в сладком благоговении перед собой и широко улыбалась отражению, точно зная, что красота – не проклятие и не дар. Она являлась и тем и другим одновременно, обрекая ее обладателя на страшные страдания и роскошную жизнь. Но в первую очередь, для тебя красота несла за собой Безусловную Власть.