Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

«Вот ведь не повезло!» – мысленно сокрушался Стэм, прогуливаясь по коридорам здания с саперным оборудованием в руках и делая вид, что хоть что-то понимает в символах, то и дело вспыхивающих на небольшом глянцевом дисплее. Вслед за ним неуклюже брел Эгон во всей экипировке сапера. Третьим в странной команде числился лысый мужик – член охранного агентства, которого приставили к каждой группе ГОР. Молодой мускулистый мужчина внимательно наблюдал за каждым действием Стэма. Не стоило и сомневаться, что от его цепкого колючего взгляда не укрылась бы ни единая мелочь. Самым простым вариантом избавления от него оставался классический удар по морде, вот только в этом случае все их попытки изобразить законное проникновение в здание сошли бы на нет. А Тараби все еще надеялся, что их выходка не ударит по бедному Маслоу, которому придется расхлебывать все это, если ГОРовцев разоблачат. Точнее, Когда их разоблачат.

- Интересное у тебя тату, – обратился охранник, которого сослуживцы называли нежно Буйволом, к Йоту, что, зажарившись в костюме сапера, с позволения Стэма стянул с себя хотя бы шлем. Если на Тараби охранник кидал взгляды полные легкого презрения, в Эгоне он явно увидел родственную душу. Вот только Стэм пока не мог понять, причиной тому была ширина плеч Йота, его рост или и то и другое вместе взятое.

- Ага, – Эгон уже в третий раз красноречиво демонстрировал, как ему «интересна» беседа с охранником, но тот не отставал. Сперва он интересовался тем, по какой методике Эгон тренируется. Затем целых десять минут рассуждал по поводу белковых коктейлей. И вот теперь его заинтересовала татуировка детектива.

«Идите еще потрахайтесь!» – зло думал Стэм, сам удивляясь необычайной ревности, которую в нем вызывали потуги охранника заговорить с Йотом, хотя и идиоту было ясно, что ни о каких интимных подтекстах в данном случае не могло быть и речи. А если бы и шло, КАКИМ МЕСТОМ ЭТО КАСАЕТСЯ СТЭМА?!

- Где брал эскиз? – продолжал расспрашивать Эгона мужчина. Парень на мгновение вздрогнул, а затем с неохотой ответил:

- Сам нарисовал.

- Что, правда? Ты у нас еще и рисуешь? – внезапно даже для себя вклинился в разговор Тараби. Какого черта эта мускулистая жопа без мозгов рассказывает какому-то левому мужику про то, о чем блондин даже не подозревал?! То есть Эгон еще и рисует?! Нет, это переходит все границы дозволенного! – А я то все гадал, кто же придумал для твоей черепушки этот высер. А оказывается ты же сам и придумал. Стоило догадаться! – в привычной манере среагировал Стэм. – Убогий человек убог во всем, мать твою!

- Придумал не я… – тихо выговорил Йот.

- Классный эскиз, – полностью игнорируя слова Стэма, заявил охранник. – Это просто рисунок или он что-то для тебя значит? – задал он очередной казалось бы стандартный вопрос. Но из-за него Эгон и вовсе остановился, заставив вслед за собой остановиться и Стэма с Буйволом.

- Это символ, – тихо выдохнул он, отчего-то начиная нервничать. Руки его внезапно задрожали, а на лице появилось странное выражение, будто бы парень собирался вот-вот разрыдаться.

- Символ чего? – не отставал Буйвол.

- Я… – Йоту явно мешал говорить резко подкативший к горлу комок. – Я не знаю… Он мне так и не сказал, – выдавил он еле-еле. – Символ чего-то страшного. Непоправимой ошибки, которую я когда-то совершил, – Эгон понимал, что от него требовалось нечто нестандартное, чтобы открыть Тараби глаза. Но все это время он не знал, что же такое может сделать, чтобы помочь ему. И вот внезапная мысль буквально пригвоздила его к полу.

- Он? – не унимался охранник.

- Да, – Йот осторожно кивнул, чувствуя, как ладони его вспотели, а сердце выбивает оглушительные ритмы. – Тот, кто придумал эскиз, который каждый раз возникает у меня в голове и заставляет наносить его на тело снова и снова. Он, – ткнул Эгон пальцем в Стэма.

- Чего? – недоуменно уставился детектив на парня. – Я-то здесь при чем? Йот, у тебя окончательно поехала крыша? Я за всю жизнь нарисовал три рисунка, два из которых походили на женскую вагину, а третий – на кусок дерьма.

- Всего лишь за жизнь, – тихо пробормотал Эгон себе под нос. – Это потому что ты сказал, что больше никогда не возьмешь в руки кисточку. Жаль, что ты не помнишь, как говорил, насколько это важно для меня, – выдохнул он, внезапно наклоняясь к Стэму и впервые позволяя Тараби разглядеть тату во всей красе. На макушке красовался череп, обозначенный черными острыми линиями, так как если бы данное изображение чертили ножом по песку. От него отходили многочисленные рваные зигзагообразные полосы, в которые вплетались такие же рваные, острые синие лилии. Если не присматриваться, казалось, что череп и шея парня просто увиты сложным черно-синим узором. И только теперь, посмотрев на тату сверху, Стэм впервые понял, как ошибался. Изображение было достаточно эффектным. Вот только лилий он в первоначальном варианте не рисовал.

Первоначальном варианте?

Рисовал?

Тараби никогда не рисовал.

Ни для Эгона, ни вообще.

Так какого?..

Стэм встрепенулся, протягивая к Йоту руку и проводя пальцами по гладко выбритому черепу.