Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Моя ТехноБогиня! — послышался радостный возглас, от которого Май раздраженно скривилась. К ней подлетел Сотте — арбалет Ценфы, смотря на нее этими идиотскими щенячьими глазами. Всем своим видом он демонстрировал полное подчинение. И Май это не нравилось. Да, она желала себе новых соратников, но не безвольных кусков мяса — эту роль отлично выполняли и люди.

— Теперь, когда вы поглотили способность Панаца, вы можете управлять любым ТехноОружием, которое он сковал! В том числе и мной! Так окажите же мне честь и сделайте своим, — взмолился он, не рискуя лишний раз поднять на Май глаза. Девушка брезгливо поморщилась. Он? Ее оружием? Никогда.

— Нет, — своим отказом Май будто полоснула Сотте ножом.

— Как это… Нет? — растерянно залепетал он, все же позволяя себе взглянуть на ТехноБогиню и удостоверится, что она не шутит.

— Вот так. Нет. Зачем мне арбалет? Ты бесполезен против ТехноБога Войны. Ведь мы это уже не раз наблюдали при ваших стычках с Полимосом, не так ли?

— Дело не во мне. Ценфа просто не умеет мной управлять, — возразил Дориан.

— Умеет или нет — это уже не важно. Я давно выбрала себе того, кем хочу обладать.

— Но я столько сделал для вас. Оглядитесь по сторонам — все это моя и только моя заслуга!

— И ты будешь вознагражден. Позже. Но сейчас ты мешаешь, — сказала, как отрезала девушка, отворачиваясь от обескураженного арбалета. — Танос, — позвала она, — разящее копье ТехноБога ТетоМести Махо, приди ко мне. Отныне твой хозяин я.

— Как медленно, — вздохнул Анжело, смотря на то, как его нагрудник, вопреки усилиям журналиста, продолжает оставаться прозрачным.

«Даже медленней обычного», — кивнул Бэйн, стоя посреди огромного помещения и наблюдая за тем, как вечный двигатель пребывает в постоянном движении. Острые стеклянные лучи полосовали вокруг себя все, до чего дотягивались: стены, потолок, пол — оставляя после себя выжженные продолговатые царапины. Фиолетовое пламя внутри прозрачной звезды, походившей на комок с тысячами игл, бесновалось, будто дикий зверь. Многочисленные пламенные руки то и дело касались поверхности двигателя с его внутренней стороны. Они то рисовали странные символы, то колотили по стеклянной клетке кулаками, то просто впивались в нее пальцами, и все это время не сводили пламенных глаз с двух фигур, что стояли перед ними. Все это время по помещению сновали перепуганные работники теплоэлектростанции в защитных костюмах. Кто-то в панике бежал к выходу, кто-то, похрабрее, все еще пытался что-то исправить, не осознавая, что это уже не в их силах. Никто не обращал внимания на Кьярэ и Бэйна. Им было не до непрошенных гостей. И Анжело с Бэйном пользовались этим.

Пламя продолжало биться о толстые стенки своей «темницы», и не думая уменьшать напора, когда до ушей Анжело и Мартина донесся сперва тихий, но быстро нарастающий гул, будто жуткий потусторонний хор, проснувшись после долгого сна, напевал похоронный марш по погибающему миру.

— Начинается, — выдохнул Кьярэ с тихим восхищением. Несмотря на все усиливающееся чувство тревоги, которое вызывал этот звук, он не мог не поражать своей чистотой и мелодичностью. — Песнь вечности.

— Хм… Странно, — хрипло выдохнул Бэйн вслух, дрожащей рукой хватаясь за рубашку в районе груди. — Какого хре… — он неожиданно осел на пол, потеряв сознание.

— Мартин! — воскликнул Анжело, подхватив его в последний момент и тем самым не позволив удариться об пол головой. Одного взгляда на оператора ему хватило для того, чтобы сразу понять суть произошедшего. — Май… — прошептал он, начиная дрожать от злости. — Ах ты ж СУКА! — взревел он, а вслед за ним заревел и вечный двигатель, окончательно разрушая надежду рабочих привести его в былое состояния. Анжело был прав, пути назад уже не оставалось.

Найт кричал, но не слышал собственного вопля, как будто делал это будучи на дне океана. Его тело содрогалось от невыносимой панической атаки. Казалось, каждую клеточку тела раздирает сводящий с ума ужас. Мысли путались. К горлу подкатил рвотный комок. Стук сердца гремел в ушах так, будто где-то неподалеку забивали сваи для фундамента.

«Я не хочу помнить».

Парень резко распахнул глаза от возникшей в голове мысли и осознал, что больше не стоит посреди рыжего леса. Нет, он летел, а скорее падал, чувствуя, как ледяной ветер проникает под одежду и холодит кожу, а рот судорожно хватает разряженный воздух, пытаясь глотнуть порцию кислорода. Найт инстинктивно развернулся лицом вниз, чтобы увидеть куда именно падает, и разглядел блестящий нэо-город, красота и величие которого поражали. Высотные здания походили на зеркальные ракеты, которые вот-вот запустят в небеса, улицы мелькали снующими по воздуху автомобилями. Яркие голограммы рекламировали чудоковатые изобретения, а под огромными зеркальными куполами сверкали изумрудом искусственные леса.

«Я… был здесь».