Телестерион. Сборник сюит (СИ)

                 Г р а ф
В войне с Наполеоном славой я
Увенчан. Но имел неосторожность
Записку подписать и дать ей ход,
Ну, об отмене крепостного права…
Крестьян от рабства, как анахронизм…
И впал в немилость. Славой либерала
Наскучившись, напомнил о себе
Я государю, с прежним рвением
Готовый вновь служить. Возвысив снова,
Лукаво улыбнулся царь и пальцем
Мне пригрозил. Я думаю, добро.

              Г р а ф и н я
Как радовались все: конец опале!
И с новыми надеждами тебя
Встречали здесь твои же сослуживцы,
Из молодых участников войны,
Съезжаясь, как нарочно, отовсюду
В сезон морских купаний.

                  Г р а ф
                                                Вскоре снова
Наедут. Многие на подозреньи,
Как Пушкин, у правительства…

               Г р а ф и н я
                                                        И что же?

                  Г р а ф
Им кажется, я с ними заодно.

               Г р а ф и н я
Да нет.

                  Г р а ф
              Ты помнишь, как о прошлом годе
Его величество к нам приезжал?
Со всеми милостив — со мной ни слова,
Как будто я не первый здесь — последний.

              Г р а ф и н я
Как новый губернатор и наместник,
Не мог ты отвечать еще за всех.

                 Г р а ф
В чем дело, думал я. Какую пакость
Из зависти придумали враги?
Открытью своему я рассмеялся.
Из Кишинева Пушкина в Одессу
Перевели по хлопотам друзей
По ту же пору, как  приехал я.
А вышло так, что я его пригрел;
А с ним и всех, кто от него в восторге.
Вот царь и обошел меня во всем;
Я все не полный генерал. О, боже!
Я ждал уже опалы и гонений…

Г р а ф и н я (про себя). Он вспомнил эпиграмму. (Вслух.) Ах, вот что тебя мучило в течение зимы! Я все удивлялась. Неужели ревнует столь сильно, совсем, как Отелло, а роль Яго — я знаю — кто играл.

Г р а ф. Что же делать? В это время молодой человек влюбляется в мою жену, что не могло остаться незамеченным при ярких вспышках то веселости, то меланхолии поэта, и что сделало его для меня просто невыносимым. Мне постоянно приходилось сдерживать себя, во избежание скандала, а ему ведь все нипочем. Заметив во мне перемену, он обиделся, будто его все должны любить, и разразился эпиграммой. Чтобы избежать скандала, я написал письмо графу Нессельроде, по ведомству которого Пушкин числится. Постой. Чтобы быть точным и чтобы ты знала, что я старался быть справедливым, вот из письма моего. (Читает): "Я не могу пожаловаться на Пушкина за что-либо; напротив, он, кажется, стал гораздо сдержаннее и умереннее прежнего, но собственные интересы молодого человека, не лишенного дарования, недостатки которого происходят скорее от ума, чем от сердца, заставляют меня желать его удаленья из Одессы. Главный недостаток Пушкина — честолюбие. Он прожил здесь сезон морских купаний и имеет уже множество льстецов, хвалящих его произведения; это поддерживает в нем вредное заблуждение и кружит ему голову тем, что он замечательный писатель, в то время как он только слабый подражатель писателя, в пользу которого можно сказать очень мало…"

Г р а ф и н я (про себя). Это же мысли Александра Раевского о Байроне.

Г р а ф (читает). "По всем этим причинам я прошу ваше сиятельство довести об этом деле до сведения государя и испросить его решения. Если Пушкин будет жить в другой губернии, он найдет более поощрителей к занятиям и избежит здешнего опасного общества. Повторяю, граф, что прошу об этом только ради его самого; надеюсь, моя просьба не будет истолкована ему во вред, и вполне убежден, согласившись со мною, ему можно будет дать более возможностей растить его рождающийся талант, удалив его от того, что так ему вредит — от лести и соприкосновения с заблуждениями и опасными идеями."

Г р а ф и н я. Ах, боже, он погиб! Когда ты это писал?

Г р а ф. Еще в марте.

Г р а ф и н я. Ответа не было?