Телестерион. Сборник сюит (СИ)

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
      (как бы касаясь пылающих щек

)Нет, мне и так уж явно жарко, сударь.
Умерить пыл прошу, слегка остыть,
Чтоб можно было говорить прилюдно.

                   Б е л ы й
Умерить пыл! Свет загасить нездешний?
Когда слова мои вам недоступны,
Умолкну я, но только мысль и чувство,
Оставшись втуне, вопиют в тоске,
И в танце я кружусь, в безмолвной песне,
Как козлоногий в таинстве у древних.

Белый надевает маску и пляшет, а с ним и Любовь Дмитриевна.

              Х о р  м а с о к
         (сопровождая Блока

)Поэт женился на Прекрасной Даме,
        Воспетой им, как Данте,
    В стихах, таинственных, как сон,
    Любви весенней в рощах звон.

                 Д и о н и с
         Как счастлив он, должно бы!

               С и в и л л а
         О да! О да! Еще бы!
      Но только песней соловей
         Исходит все звончей,
         И ничего ему не надо,
      Чему жена не очень рада.

                Х о р  м а с о к
          Да, грустно ей до слез,
А все цветет благоуханней роз —
          С тоской в крови до звона,
          Пречистая мадонна!

Блок отходит в сторону с каменным лицом; Хор масок устремляется за Белым с ее спутницей.

              Х о р  м а с о к
Смотрите! Друг-поэт колени преклонил
     Пред женщиной неоцененной,
     В живую жизнь влюбленной,
И тоже несказанно полюбил.
         Он, мистик и мыслитель,
      Шлет письма — не взыщите, —
      Как гений, что сошел с ума,
Весь погружен в мистический туман.
              (Пляшет

.)Как разобраться в этой амальгаме
Видений и страстей Прекрасной Даме,
Как Беатриче, не сошедшей в мир иной,
      Со скромной долей быть женой
Поэта чистого при бурях века,
С достоинством высоким человека?

Любовь Дмитриевна, превесело смеясь, вырывается из круга масок и возвращается к Блоку.

         Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
О, милый, что с тобой?

                    Б л о к
                                           Маской смерти
Покрылось вдруг лицо, не правда ли?
Плясать я не умею в хороводе,
Что водит сам Дионис в исступленьи,
В безумие ввергая нимф и женщин.
Вот зрелище! Изнанка красоты!
Его не вынес и Орфей. О, Феб!

     Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Ах, что привиделось тебе такое?
Здесь вечеринка, легкая игра
И вместо ваших философских бдений.

            М е й е р х о л ь д
Театр не форма жизни, только символ.

                Ч у л к о в
Анархия и мистика в единстве —
Вот новая поэзия и правда!

                 Д и о н и с
     Все свято в таинствах Эрота.
         Ищите все полета
         В едином действе трех,
      А, может быть, и четырех,
      С открытым пламенем во взоре
         Сойдитесь во соборе!

                  Ч у л к о в
      Призыв хорош! Но вряд ли нов.

                   Б е л ы й
   Что, эврика? Соборная любовь!

        Л ю б о в ь  Д м и т р и е в н а
Ах, что бы это значило? Театр?
Мистерия любви? Или забава?

                  Б л о к
Да, подзаборная, никак иначе.