Тележка с яблоками

Входят шеренгой пятеро министров, сверкая шитьем парадных мунди­ров. Посредине идет Протей — премьер-министр; по левую его руку — министр финансов Плиний, миролюбивый и добродушный, и министр иностранных дел Никобар, ехидный и придирчивый; по правую руку — министр колоний Красс, немолодой и опасливый, и министр внутренних дел Бальб, грубый и бесцеремонный.

Бальб. Мать честная! Поглядите-ка на Билла! (Боэнерджесу.) Беги скорей домой, старик, да оденься поприличнее.

Никобар. Вы, видно, забыли, где вы находитесь.

Красс. Вы, видно, забыли, кто вы такой.

Плиний (щупая его косоворотку). Где вы это купили, Билл?

Боэнерджес (ощерившись на них, как затравленный медведь). Если уж на то пошло, так это вы все, видно, забыли, кто вы такие!

Протей (примирительно). Не обращайте на них внима­ния, Билл; им просто досадно, что они сами до этого не додума­лись. Ну, как вы тут сошлись с королем?

Боэнерджес. Так, что лучше некуда, Джо. Короля вы предоставьте мне. У меня к нему правильный подход. Если б я на три месяца раньше вошел в кабинет, не было бы никакого кризиса.

Никобар. Надо думать, он у вас все выпытал?

Боэнерджес. Что это значит — выпытал? Что тут, по­лицейский участок?

Плиний. В этом дворце умеют не только выпытывать, но и пытать, голубчик. (Памфилию.) А хозяйка тоже помогала?

Памфилий. Нет, но заходила принцесса Алиса. Министр торговли произвел на нее большое впечатление.

Все оглушительно хохочут.

Боэнерджес. Что вы тут, черт побери, нашли смеш­ного?

Протей. Не обращайте на них внимания, Билл. Они про­сто рады подразнить новичка. Ну, друзья, повеселились, и хва­тит; займемся делом. (Берет кресло, в котором сидел король.)

Семпроний и Памфилий поспешно встают и уходят, захватив с собой часть своих бумаг. Плиний усаживается в кресло Боэнерджеса, Бальб занимает место Семпрония, Боэнерджес — место Памфилия, а Никобар и Красс берут кресла, стоящие у стены, и придвигают их к письменным столам, один слева, другой справа от премьер-министра.

Итак, для начала я хочу задать вам вопрос: отдаете ли вы себе отчет в том, что, хотя на последних выборах мы разбили в пух и прах прочие партии и уже три года находимся у власти, все это время страной управляет король?

Никобар. Я этого не считаю. Мы...

Протей (нетерпеливо). Ах, ну тогда, ради бога, или по­давайте в отставку и не мешайте людям, которые умеют взглянуть фактам в лицо, или садитесь на мое место и руководите нашей партией вместо меня.

Никобар. Вся ваша беда в том, что вы никак не можете уразуметь один факт: что быть премьер-министром еще не зна­чит быть господом богом. Король делает только то, что мы ему советуем. Как он может управлять страной, если вся власть у нас, а у него никакой власти нет?

Боэнерджес. Не говорите глупостей, Ник. Теория кау­чукового штемпеля ничего не стоит. Где это видано, чтобы можно было подойти к королю или министру, взять его со сто­ла и приложить к бумаге, как прикладывают предмет из дере­ва, металла и резины? Король — живой человек; и вы тоже, со всеми вашими премудрыми советами.

Плиний. Хо-хо, Билл! Вам, я вижу, кто-то основательно вправил мозги.

Боэнерджес. Почему это? Разве я всегда не говорил то же самое?

Протей (окончательно теряя терпение). Да перестаньте же вы наконец пререкаться! Что мы скажем королю, когда он придет? Если вы будете держаться дружно и говорить одно и то же — или, еще лучше: говорить буду я один — ему придет­ся уступить. Но помните, он хитер, как бес. У него найдется, чем подковырнуть каждого из вас. Если вы начнете ссориться, и браниться, и кричать все зараз, — а ему только того и надо, — дело кончится, как всегда, тем, что он поставит на своем, потому что один умный человек, который знает, чего хочет, легко перешибет десятерых дураков, которые не знают, чего хотят.

Плиний. Возьмите себя в руки, премьер-министр. У вас нервы сдают.

Протей. Тут и с ума сойти недолго. Прошу извинить меня.

Плиний (желая переменить разговор). А где Манди?

Никобар. И Лиззи?

Протей. Опаздывают, как всегда. Ну, за дело, друзья, за дело, за дело!

Боэнерджес (громовым голосом). К порядку, к поряд­ку!

Протей. Король восстанавливает против нас прессу. Ко­роль произносит речи. Дальше так идти не может. Вчера, на открытии нового здания Торговой палаты, он заявил, что пра­во королевского вето — последняя защита народа против про­дажных законодателей.

Боэнерджес. И правильно, черт побери! Какая же у него еще есть защита? Демократия? Пфа! Знаем мы, чего сто­ит демократия. Сильная Личность — вот что нам требуется.

Никобар (с издевкой). Вроде вас, например.

Боэнерджес. Уж во всяком случае, если б у нас была республика и народ мог выбирать свободно, я имел бы больше шансов, чем вы. И позвольте вам сказать, что президент рес­публики могущественнее короля, потому что народ знает: толь­ко Сильная Личность по-настоящему защитит его от гнета бо­гачей.