Теллурия

– Я отведу тебя к плотникам. Там тебя накормят и дадут возможность отдохнуть до завтра.

Леонард повел его коридорами. В отличие от громко лязгающего своими сапогами Магнуса он двигался практически бесшумно. Они подошли к двери, келарь приложил руку к белому квадрату, дверь открылась. Магнус вошел, келарь остался снаружи. Сводчатый зал был освещен все тем же зеленоватым искусственным огнем. Посередине стоял длинный стол с вином и скромной закуской. За столом сидели пятеро. Завидя вошедшего, они встали со своих мест и пошли к нему. Это были плотники южной Европы, известные люди. Троих из них – Сильвестра Флорентийского, Николя Волосатого и Хуго Масляные Руки – Магнус знал лично. Двое – Теодор Констанский и Арис Проломный – были ему известны заочно.

– Ба-а! Кого я вижу! Магнус Поспешный! – воскликнул толстый золотобородый Хуго, тряхнув длинными дредами с вплетенными в них мормолоновыми змейками. – Долго же ты, однако, поспешал!

– Магнус! – стукнул его кулаком в грудь суровый Николя, до самых глаз заросший черно-седыми волосами.

– Ходили слухи, что ты опоздаешь, – качнул головой худощавый, умнолицый Сильвестр.

– Но мы их подавили! – захохотал Хуго, обнимая Магнуса своими унизанными кольцами и браслетами ручищами.

– Самым беспощадным образом! – Николя показал Сильвестру татуированный кулак.

– Я не мог подвести магистра, – произнес Магнус, высвобождаясь из объятий Хуго и снимая со своих плеч походный рюкзак.

Крепкие плотницкие руки потянулись к прибывшему.

– Приветствую тебя, Магнус Поспешный, – с силой сдавил ладонь Магнуса светловолосый и светлобородый Арис. – Рим помнит звон твоего титанового молотка.

– Здравствуй и радуйся, Арис Проломный, – ответно сжал руку плотника Магнус. – Твоя слава идет впереди тебя. От Праги до Вены проложил ты широкий теллуровый путь.

– Магнусу Поспешному мой сердечный привет и высокое уважение, – подошел, протягивая жилистую руку, невысокий коренастый бритоголовый Теодор. – Твое мастерство совершенствуется год от года.

– Чтобы достичь твоего, Теодор Констанский. Шляпки от забитых тобою гвоздей слепят мне глаза.

– Ох, недаром тебя еще величают Магнусом Красноречивым! – хохотнул Хуго.

Плотники европейского юга говорили на евро – смеси французского, испанского и баварского. После своих швейцарских гастролей Магнус соскучился по этому языку, с которым в его жизни было столь много связано.

– Господа, дайте же гостю разуться с дороги! – гремел Хуго.

Плотники поставили перед Магнусом стул. Он сел, отстегнул сапоги-скороходы и с наслаждением вынул из них уставшие ноги. Сапоги тут же убрали, перед Магнусом поставили таз с водой. Арис и Теодор опустились на колени, расшнуровали мягкие высокие ботинки Магнуса, сняли их, стянули мокрые от пота носки, опустили ноги Магнуса в воду и стали неспешно мыть их с душистым лавандовым мылом.

– Вижу по ногам, что ты прискакал прямиком из Швейцарии, – подмигнул ему Хуго, держа наготове полотенце.

– Да. Пришлось прервать гастроль, – ответил Магнус тихо, словно боясь нарушить ритуал омовения ног, столь приятный, особенно сейчас, в конце этого долгого дня и всего его путешествия.

– Что там новенького? Люцернская артель не загибала тебе гвозди?

– Нет. Но и не точила их. За гастроль меня обложили по-белому, а потом сняли след.

Плотники понимающе переглянулись.

– Швейцарские гастролеров никогда не жаловали, – зло произнес Николя Волосатый. – Ни до войны, ни во время ее, ни теперь. Жлобы!

– Похоже, война швейцарских плотников так ничему и не научила, – кивнул Арис, смывая мыльную пену с ноги Магнуса. – Снимать след с коренного европейца… м-да…

– Они и не хотят учится, – заметил Магнус, прикрывая свое единственное веко от удовольствия и усталости. – Для них главное – нажива.

– Швейцарские держатся за прямые поставки, – пожал худым плечом Сильвестр. – Это ясно как день. Поэтому кодекс их не интересует. Только прямые поставки.

– Прямые? Персы у них по-прежнему в посредниках! Те самые, которые бомбили Базель! – тряхнул гривой Николя.

– Им больше возят казахи, – возразил Теодор, не отрываясь от ритуала. – Напрямую из Теллурии, коридором с подсветкой.

– И персы! – не унимался Николя. – Персы генерала Халатбари. Те самые, что убили венгров, перекрасили архивы и обезглавили старину Мориса.

– С теллуром там нет проблем, – произнес Магнус. – С плотниками – есть.

– Потому что они – говно! – прорычал Николя, тряся головой и звеня четырьмя мормолоновыми ошейниками. – Были говном и остались! Вот бы куда наведаться магистру с огнем и мечом! Тоже мне христиане! Снимать след с единоверца! Полгода не прошло, а уже скурвились!

– Николя, магистр ведает их грехи. – Хуго положил свою увесистую длань на плечо Волосатого. – Наступит время, они заплатят за высокомерие и мшелоимство.

– Это вероотступничество, а не мшелоимство, брат Хуго! – гремел Николя.

Хуго мрачно кивнул, соглашаясь.

– Это жадность, граничащая с богооставленностью, – произнес Арис.