Теллурия

Они слезли на пол, подошли к опокам. Их было двадцать. Горану они напомнили старую капиталистическую фильму про инопланетных чудовищ, откладывающих такие вот землистые яйца-коконы. Из этих яиц потом вылуплялись какие-то неприятные твари.

Зоран подбежал к ящику с инструментом, схватился было за кувалду, но не смог ее даже сдвинуть с места. Нашел молоток, поднял над головой как знамя, побежал к опокам.

— Р-раз! — с разбега он ударил по опоке.

Отлетели кусочки.

— Р-раз! Два! Три! — Зоран бил яростно, настойчиво, как в последний раз.

«Вот так он и выступает…» — сумрачно подумал Горан, выбил трубку об опоку, стал ковырять в ней пустым теллуровым гвоздем, вычищая.

Зоран, быстро уставший, протянул ему молоток. Горан спрятал трубку и стал бить по опоке — неспешно и сильно.

С шестого удара опока треснула, посыпалась. Внутри сверкнуло литье. Маленькие принялись ногами крушить опоку. Новое, исходящее паром литье с лязгом вывалилось на пол: четыре десятка кастетов. Горан вытянул из ящика железный прут, подцепил горячий, дымящийся кастет, поднял.

— Прек-расно! — сощурился Зоран. — Народное оружие! Пра-виль-ное!

Он протянул свою ручку, растопырил пальцы, примеряясь. Кастет был предназначен для среднего класса, то есть для обыкновенных людей. Большому, отлившему эти кастеты, он стал бы перстнем на мизинце, маленькому, оплатившему эту отливку, кастет не пришелся бы впору даже на ногу.

— Восемьсот, — напомнил Горан.

— Это восемьсот сокрушителей! Это сила!

— Восемьсот героев, — серьезно кивнул Горан.

— Восемьсот мертвых упырей! — потрясал кулачками Зоран.

В кармане у Горана запищала умница. Отбросив прут с кастетом, он достал ее, растянул перед собой привычно резким движением, словно гармонь. В полупрозрачной умнице возникла голова средневекового витязя.

— Большие ушли, клопсов нет, — доложил рыцарь.

— Люди? — спросил Горан.

— Здесь.

— Пятерками.

— Понял.

Горан убрал умницу. Зоран, вцепившись в свое пальто, нетерпеливо заходил вокруг пустого тигля. Горан достал трубку, подпрыгнул, сел на опоку.

«И жопу погреет…» — подумал он и, набивая трубку, спросил:

— Вторую отливку… когда?

— Накануне! — Зоран шлепнул ладошкой по тигелю. — На-ка-нуне!

— Вождю виднее, — кивнул Горан.

Через двадцать три минуты в дверь без стука вошли пятеро людей пролетарского вида с сумками и рюкзаками.

II