Тельняшка для киборга

Серая раскисшая дорога с каждым шагом высасывала из курсантов последние, казалось, силы. А они все шли и шли, и каждый был уверен, что дойдет только до вон того поворота, а потом повалится плашмя в эту чертову холодную грязь и – дьявол с ним, пусть хоть расстреляют в задницу соленым огурцом, больше не сделает ни шага. Но – поворот оставался позади, и все шли дальше – до следующего, а потом – еще до следующего… И только когда кто-то, не сворачивая на очередном повороте, продолжал двигаться по прямой, углубляясь в раскисшее поле, становилось ясно: на ходу уснул парень. Идет с открытыми глазами, а ничего не видит, только ноги машинально переставляет. Бывает. Парня догоняли и разворачивали в нужном направлении – до следующего поворота.

Орлами глядели только комроты Бздынь да неутомимый Ауриньш – кроме гранатомета, рюкзака и остальной штатной экипировки киборг тащил на плече железный ящик с пистолетами. Ящик он подхватил с плеча второкурсника Мишки Алексеева на двадцать восьмом километре пути – ровно за секунду до мгновения, когда Мишка готов был швырнуть это орудие пытки в грязь. Не сгибаясь подо всей этой грудой железа, Маргус бодро месил яловыми сапогами стылую жижу, и при этом еще умудрялся наигрывать на губной гармошке – прощальном подарке «генерала» Мишки Шоломицкого.

Теперь он считался второкурсником: первая часть эксперимента была признана успешно выполненной, и после зимней сессии Маргус был переведен в первый взвод, к курсантам второго курса. Первокурсники провожали его, словно в дальнюю дорогу – с объятиями, хлопаньем по спине и наказами жаловаться, если что. Надарили кучу подарков – большей частью для Маргуса бесполезных, ну да какая разница? Рижанин Юрка Блинников подарил наполовину пустой флакон престижнейшего одеколона «Командор» фабрики «Дзинтарс» – привет с родины, парень! Цунь торжественно вручил ободранный жестяной портсигар с поломанной защелкой (фигня, ты потом починишь). Рустамджон Садыков нахлобучил голову киборга новенькую кокандскую тюбетейку. Прижимистый Леха Мамонт повздыхал-покряхтел и вытащил из чемодана редкую вещь – китайский фонарик.

– Держи, Маргус. Да не профукай, як ты умеешь – такый фонарык вже не купишь…

Увы и ах – половину подаренного Маргус профукал в первую же неделю пребывания в новом коллективе. В том числе и «фонарык». Э, да что вы хотите – искусству сохранять свои вещи в казарме за полгода не научишься… И надо сказать, Маргус по этому поводу здорово переживал, хоть и жадным не был, да и в темноте прекрасно видел безо всякого фонаря – а все равно расстроился.

– Ты чего играешь, Маргус? – догнал его Алексеев. Избавленный от этого проклятого ящика, он чувствовал себя окрыленным – словно в невесомости.

– Не знаю, – оторвался от губной гармошки Ауриньш. – В кино один солдат играл эту музыку, я запомнил, теперь вот пробую…

– Ну-ка, ну-ка… Э, да это «Лили Марлен»! Слова знаешь?

– Нет, я только мелодию слышал. А ты знаешь?

– А как же! Давай, играй!

Мишка перебросил десантный «калашников» на грудь, лихо сдвинул шапку на затылок и, воодушевляясь с каждым шагом, запел:

Vor der Kaserne vor dem grossen Tor
Stand eine Laterne, und steht sie noch davor,
So wolln wir uns da wiedersehn,
Bei der Laterne wolln wir stehn
Wie einst, Lili Marleen…

Возле казармы, в свете фонаря

кружатся попарно листья сентября,
ах, как давно у этих стен
я сам стоял,
стоял и ждал
тебя, Лили Марлен.

Понемногу песню начали подтягивать остальные «немцы» первого взвода:

Unsre beiden Schatten sahn wie einer aus;
Dass wir so lieb uns hatten, das sah man gleich daraus.
Und alle Leute solln es sehn,
Wenn wir bei der Laterne stehn
Wie einst, Lili Marleen.

Если в окопах от страха не умру,

если мне снайпер не сделает дыру,
если я сам не сдамся в плен,
то будем вновь
крутить любовь
с тобой, Лили Марлен.

Schon rief der Posten: Sie blasen Zapfenstreich;
Es kann drei Tage kosten! – Kam'rad, ich komm ja gleich.
Da sagten wir auf Wiedersehn.
Wie gerne wollt' ich mit dir gehn,
Mit dir, Lili Marleen!

Лупят ураганным, Боже, помоги!

Я отдам Иванам шлем и сапоги,
лишь бы разрешили мне взамен
под фонарем
стоять вдвоем
с тобой, Лили Марлен.