Тельняшка для киборга

- Че-го?! - оторопел от такой наглости дежурный, - Ты? Мне? Хочешь сказать? Что уже все отхерачили?!

- Так точно, товарищ сержант, - ответствовал Колдин тоном Курчатова, докладывающего Сталину о создании атомной бомбы, - Все сделано, разрешите представить?

- Ах ты, мой хороший! - расплылся в каннибальской улыбке сержант, - Ну, идем, солнышко, идем... - и, облизываясь, дежурный проследовал в санузел, предвкушая скорую расправу над оборзевшей салажней. Цунь скромно шагал следом - а что такого, ничего особенного, ну, навели порядок, подумаешь...

Из санузла сержант выплыл с отвисшей челюстью и воззрился на дневальных растерянным взглядом.

- Ну ни хера себе вы гиганты! - наконец, выдохнул он.

Колдин скромно сиял. Ауриньш соображал: хвалит их дежурный, или наоборот?

- Так, я не понял - почему порядок не наводится? - возник из коридора старшина, страдающий ранней бессонницей.

- Да уже навели, в общем, - быстро вышел сержант из ступора, - Я проверил: кое-где еще недостатки устранят, а так - ничо, потянет.

- Д-да? - язвительно глянул на него Фомин. Дескать, добер ты больно, сержант, дешевый авторитет хочешь заработать у желторотиков...

С этой мыслью он шагнул в туалет. Да там ее и оставил. Но все же самообладание у Фомы было, чего говорить.

- Ну что, студенты - будем считать, реабилитировались, - снисходительно изрек он, - Бардака еще много оставили, но вообще стараетесь, вижу.

- Так требую же! - весело возмутился дежурный. Дескать, успех подчиненного - в первую очередь заслуга командира.

- А как же, - тонко ухмыльнулся Фомин, - У успеха отцов до фига, знаем... Ауриньш!

- Я! - вытянулся Маргус.

- Первый раз в наряде?

- Так точно.

- Внеочередное увольнение тебе от меня, молодец.

- Ну дык ептыть, моя же школа, товарищ старшина! - нагло встрял Цунь. Каким-то образом он уже начал просекать, что скромность и карьера - понятия несовместимые.

- А тебе еще надо наряд до конца дотащить без залетов, понятно? Ладно, если до смены все у вас будет нормально - оба в субботу в город пойдете. Завтра перед строем объявим.

И, не сговариваясь, чумазые и пованивающие тем, чем должны пованивать дневальные после уборки сортира, парни вытянулись и гаркнули искренне и вдохновенно:

- Служим! Советскому! Союзу!

Глава 5. Кабальеро

Надо представлять себе, что такое увольнение для первокурсника девятой роты. По уставу разрешается отпускать в увольнение одновременно не более трети личного состава подразделения. В роте четыре курса. Вопрос: кто больше нуждается в увольнении? Старшекурсник, которому и... ну, скажем, в библиотеку сходить надо - для курсовой работы материал подобрать, и невесту присмотреть пора - выпуск не за горами, и к относительно вольной офицерской жизни пора уже помаленьку привыкать, да и вообще - он что, в свое время в казарме не насиделся? Или балбес-первокурсник, который в город ходит только для того, чтобы в пельменной пожрать до отвала (будто его, паразита, в училище не кормят!), да по своей лопоухости попасться патрулю с нарушением формы одежды или с кружкой пива в тощей лапке - обеспечив тем самым командира внеплановым клистиром? Поэтому в увольнение заслуженно ходят преимущественно старшекурсники, отдавая желторотикам на растерзание свой ужин - они и тому несказанно рады. Словом, легче представить бомжа в "кадиллаке", чем первокурсника девятой роты в увольнении.

Можно себе представить, к а к готовились Цунь с Маргусом к этому событию. "Войну и мир" читали? Сборы Наташи Ростовой на первый бал помните? Так вот ерунда эти сборы по сравнению с подготовкой первокурсника к увольнению.

... До построения увольняемых еще полчаса, а два счастливчика уже тихо сияют, не смея присесть, дабы не помять парадных брюк, отутюженных до фанерной твердости. Цунь одолжил у кого только можно кучу значков, расторговав свое масло на две недели вперед и самодовольно косился на грудь, увешанную наградами, почти как у генсека-бровеносца. Китель Маргуса был девственно чист.

- Ну ты ваще, Марик! - критически оглядел его Колдин, - Что, ни одного знака найти не смог?

- А зачем? - не понял Ауриньш, - Мне еще ничего не давали.

- Уй, да ладно! Офигенно честный, что ли? - поморщился Цунь, - На вот, хоть моего "разника" нацепи! - он великодушно достал из тумбочки свой знак парашютиста со скромной единичкой на подвеске (себе он уже привинтил почетный знак "парашютист-отличник" с накладной цифрой "50", одолженный у Мамонта за две пайки масла и воскресные яйца).

- Я еще не прыгал, так нельзя, - скромно отверг Маргус щедрый дар.

- Да фигня какая, прыгнешь еще! А то что такое: десантник - и без знака!

- У меня в военном билете этот знак не записан, - заупрямился Ауриньш, - Патруль может проверить и будет нехорошо.

- Уф-ф, ну ты и артист! - покачал головой Колдин, - Ладно, фиг с тобой. Ну хоть комсомольский значок прикрути, елки!

- Я же не комсомолец! - удивился Маргус.

- Да кого колышет: комсомолец - не комсомолец! - рассердился Цунь, Главное, чтоб значок был - без него вообще в город не выпустят!