Тельняшка – наш бронежилет

Газиф был не только сильный человек, но и умный. Чем он хуже космонавтов? Долго не раздумывая, он тут же решительно стукнул своей головой о стенку каюты. И действительно, опытные матросы не соврали: боль в затылке тут же исчезла, ее как рукой сняло. Но на мгновение. Теперь боль появилась в ином месте — в лобной части кучерявой буйной головы, в том месте, которым стучал Газиф о стену.

Но где же Фатима, куда она подевалась?

Медленно Газиф опустил ноги на пол каюты и затряс головой, пытаясь этими движениями вытряхнуть из себя непонятно откуда взявшуюся головную боль.

Тягучую, липкую тишину разорвал треск автоматной очереди.

Тут же забыв о головной боли, схватив автомат, Газиф бросился к выходу из каюты.

Уже на палубе, увидев мелькавшие черные тела, услышав цоканье и свист пуль, он все понял.

Его предали… Его предала Фатима. Эта она причина его головной боли, она отравила его, подмешав снотворное или какую-то иную гадость в шампанское. Она переметнулась к Салеху. Она его обманула и привела Салеха с командой на палубу сухогруза, чтобы забрать его законную добычу…

Бешеная злоба переполняла Газифа. Забыв о заложниках, находящихся в ходовой рубке, и о богатом выкупе, Газиф сейчас думал только об одном: о мести Салеху и этой бесстыжей продажной Фатиме.

Его, умного Газифа, обманули, как глупого ягненка. И кто обманул? Фатима обманула…

А он собирался взять ее с собой в богатую Европу… Какой же он был наивный…

Газиф прислушался: судя по крикам, Салех и Фатима находились сейчас в носовой части сухогруза. Наверное, эти трусливые шакалы, решил Газиф, побоялись вступать в открытый бой с его отважной командой и сейчас ждали, когда пираты перебьют друг друга. Сейчас у Газифа появилась возможность поймать их обоих живыми.

Но шквальный автоматный огонь из носовой части сухогруза не давал возможности Газифу приблизиться к своим заклятым врагам.

Иного выхода у Газифа не было. Он бросил вперед гранату — туда, между контейнерами. Раздался взрыв. Потянуло едким вонючим дымом. В носовой части сухогруза стрельба затихла. Уверенный, что теперь-то он точно разделается с Салехом и предательницей Фатимой, Газиф бросился вперед, забыв об опасности быть подстреленным шальной пулей.

И здесь вместо мертвых, разорванных на клочки гориллы Салеха и продажной Фатимы он увидел две мины. Вернее, сначала он услышал непонятные попискивания, а затем увидел таймеры и мигающие огоньки… И еще цифры на таймерах: пятнадцать, четырнадцать… Холодный пот выступил на лбу Газифа. Он понял, что это смерть ведет отсчет его жизни…

Мудрый сообразительный Газиф моментально понял, что делать дальше, он бросился к борту сухогруза и там увидел удаляющуюся яхту.

Заскрежетав от бессилия зубами, Газиф сообразил, что стрелять сейчас бесполезно. Сейчас нужно было как можно быстрее спустить спасательный надувной плотик на воду.

— Быстрее, быстрее, — подгонял Газиф свою поредевшую команду. Главное сейчас — и это все понимали — побыстрее убраться с проклятого сухогруза.

Потом, уже на берегу, Газиф всех достанет. И этого ученого белого человека. И Салеха. И Фатиму. Конечно, сначала он найдет Фатиму. Она ответит ему за все. Потом он поквитается с заклятым врагом Салехом. А затем примется и за белого господина. С него он обязательно затребует богатый выкуп. А если этот белый господин ученый не даст выкуп, он просто-напросто снимет с него скальп, как это делали когда-то его предки с белыми людьми…

24 19 сентября 2009 года. 20 часов 45 минут

Внезапно перестрелка прекратилась. И те, кто нападал, и те, кто защищался — все будто испарились с сухогруза.

Бросившись к борту, Батяня увидел внизу на плотике группу пиратов, которые изо всех сил налегали на весла, стараясь как можно быстрее уплыть от сухогруза. Яхты возле сухогруза также не было.

Что-то случилось. Но что? Что могло заставить пиратов бросить столь вожделенную ими добычу? В спешке, покидая сухогруз, они даже про своих заложников забыли.

Между тем капитан смог запустить двигатели и сейчас, управляя сухогрузом с помощью джойстиков, вел его в сторону отмели, туда, где до сих пор они стояли на банке. Команда была в растерянности. И вэдэвэшники, и матросы смотрели на Батяню, ожидая его решения.

Была, была же какая-то причина, заставившая пиратов срочно оставить сухогруз.

И Батяня внезапно догадался об этой причине. Махнув рукой в сторону носовой части сухогруза, он первым что есть силы понесся туда, откуда недавно слышались выстрелы. Громыхая каблуками о металл, следом за ним понеслись матросы и вэдэвэшники. Там Батяня увидел то, чего он боялся увидеть: мигающие огоньки таймеров на минах и цифры на индикаторах, которые отсчитывали обратное время.

Времени было в обрез.

Первым желанием, появившимся у Батяни, было сорвать любой ценой мины со стен контейнеров и выбросить их за борт в море. Но эмчеэсовец, бежавший вслед за Батяней, гаркнул:

— Нельзя. Ни в коем случае нельзя их трогать, товарищ майор. Взорвутся сразу же. Неизвлекаемые… В принципе, сейчас уже ничего нельзя сделать.