Тело

Они услышали крики. Точно. Это не были ни шаги, преследующие их на протяжении всего пути, ни шорох за спиной. Это не было ничего из того тихого и крадущегося, что не могло причинить физического вреда. Пока. Это был крик! А крик – это боль. Версия о том, что их всего лишь пугают местные, разваливалась на глазах. Славик посмотрел на Олесю. Она напряглась, наклонила голову и прислушалась. Кричали где-то за стеной.

– Как ты думаешь, кто это? – спросила Садовникова.

– Не знаю, – честно ответил Славик.

«Кто бы это ни был, он уже мертв. Так кричат, когда умирают», – почему-то решил Вячеслав.

– Что будем делать?

– Если б я знал…

Прудников действительно был в растерянности. Растерянности? Он был в ужасе. Человек, не сумевший разобраться в личной жизни, вряд ли сможет что-то, даже если теперь у него грозят отобрать не жену, а жизнь.

– Между ходками и спуском каждые несколько десятков метров есть проходы, – проговорила Олеся.

– Откуда ты знаешь? – удивился Славик.

– Я смотрела карту.

Славик тоже смотрел карту, но ни черта там не увидел. Вот еще один довод в пользу того, что он умрет скучно, без борьбы.

«Нет! Я так не хочу!»

– Чего ты не хочешь? – Олеся смотрела на него, округлив глаза.

«Я сказал это вслух?»

– Да так. Мысли вслух, – попытался оправдаться Вячеслав.

Он порадовался темноте вокруг. Из-за нее Олеся не могла видеть, что он покраснел.

– Ну что, пошли? – спросила девушка. – Первый коридор где-то рядом. Именно поэтому мы так хорошо услышали вопль.

Слово «вопль» прозвучало как-то пренебрежительно. Оно, конечно, само по себе несло негативную окраску, но Олеся придала ему еще больше грязи. Так говорят о чем-то противном, от чего тянет блевать. Возможно, Славе это и показалось, но он почему-то укрепился в мысли, что его красивой девушке наплевать на то, кого там зарезали. Стоп! Но зачем-то же она идет туда? Плюнуть на остывающий труп? Вряд ли.

– Эй, с тобой все в порядке? – Олеся смотрела на него так, будто застала мочащимся мимо унитаза. – Идти можешь?

«Вот так герой. Пригласил девушку, а теперь в кусты? Пригласил – развлекай!»

– По-моему, сегодняшние развлечения не зависят никоим образом от меня, – прошептал Прудников.

– Что? – раздраженно спросила Садовникова.

– Нет-нет. Ничего.

Нет, ей не все равно. Олеся так нервничала, что уже не могла скрывать этого. Славик решил помолчать, иначе в скором времени закричать придется ему. Завопить так, что его услышит даже дядя Эдик в собственном свинарнике. Прудников ловко зацепился за мысль, выудил оттуда Эдуарда Финагина и, в конце концов, пришел к вполне логическому заключению.

«Марина пропала, – думал Прудников, – в момент появления мужика, за которым побежала Соня. Мужик этот оказался тем самым работником фермы в грязной майке. Потом на нас набрасывается толпа разъяренных крестьян, а Марины все нет».

Это наводило на одну только мысль. Марина что-то знает. Либо она привела их сюда специально для своих сородичей, либо она ничего не знала до последнего и ее просто увели, перед тем как выпустить основных персонажей.

– Вот он.

Слава дернулся. Он настолько увлекся мысленными пытками Марины, что не сразу понял, где он и кто перед ним. Они стояли у прохода.

– Я же говорила, он рядом. У тебя оружие есть какое-нибудь?

Прудников пошарил по карманам и выудил небольшой перочинный ножик, который и покупался-то не из-за режущей поверхности, а из-за штопора.

– Не густо, – вздохнула Олеся.

«А у тебя самой-то что есть?!» – хотел спросить Прудников, но осекся. Девушка сняла с пояса подсумок. Что-то щелкнуло, звякнуло, и через пять секунд она уже стояла с топором в руке. Славка вспомнил эту чудо-лопатку. Трубка, а к ней куча насадок. Нож, пила, топор и, конечно же, сама саперная лопата. Вот так-то. Это тебе не штопором размахивать. Может, пару бутылок «Бычьей крови» ты и напугаешь, а вот десять тупых мужиков вряд ли. Звери понимают, только когда с ними говоришь на их языке. А пойти со штопором против топоров и труб все равно, что выехать на «Оке» навстречу «Хаммеру».

* * *

Евгений, не моргая, смотрел на Александра. Он знал, как закончится этот поединок, финал ему не нравился. Саша достал нож и махнул им из стороны в сторону. Женьке даже показалось, что он слышит, как лезвие рассекает затхлый воздух. Это пока воздух, следующей будет его шкура, а потом и печенка с сердцем. Соловьев помнил, как сослуживец обращался с любым оружием. Но предпочтение Сухоруков отдавал холодному.

– Ну что, Соловей, умрешь как мужчина или как овца ляжешь?

– В мои планы смерть не входила, – уверенно сказал Женя.

– Я думаю, сегодня твои планы изменятся, – сказал Саша, еще раз взмахнул ножом и пошел на противника.

– Только если совсем чуть-чуть, – оскалился Евгений, убрал пистолет и достал нож.

Надо драться. Во что бы то ни стало надо драться. Лучше умереть в бою, чем…

«Какого хрена я здесь из себя героя корчу?! Кто сказал, что он вообще погонится за мной?»

– Кто здесь? – услышал он вопрос за спиной.