Тело

Время до обеденного перерыва пролетело быстро. Пока я одевалась, питалась, потом пыталась «изобразить» из своих прекрасных длинных волос нечто, напоминающее прическу, и «модернизировать» местный вариант женского облачения (малоуспешно — «пластилин» поддавался изменениям с трудом!), Риах появился вновь, причем в компании с укрытой непонятным балахоном женской фигуркой. Отсутствующий взгляд и неподвижность сразу дали мне понять — Теге. Настоящая.

— Ма-рина… — белокожий проворно подхватил меня под попку и притиснул к себе с более чем прозрачным намеком. Я осторожно покосилась в сторону женщины «со взглядом в никуда».

Да уж, мне так не суметь. Сразу станет понятно, что я — другая, с душой… Но вот отношение Риаха к посторонней Теге — как к предмету мебели — меня напрягло. Вот лично я смущаюсь: ощущение третьего лишнего не покидает. Поэтому для меня и речи быть не может о какой-либо близости в присутствии… постороннего. Сразу и ассоциации с предыдущим «гостем» возникли, заставив напряженно замереть.

Белокожий изменение в моем состоянии, конечно, почувствовал и, отстранившись немного, внимательно посмотрел на мое лицо. Я выразительно указала взглядом на фигуру, так и стоявшую у стены в ореоле сизого тумана. С недоумением проследив за взглядом, он вновь вопросительно уставился на меня, явно не понимая, в чем причина «нежелания».

— Не могу так: она же все видит, — буркнула я, испытывая чувство глубокого унижения. Недавно и сама такой же была.

Риах удивленно зашипел и отозвался:

— Это же Теге!

— Я тоже Теге! — разозлилась я. — Но Ма-рине во мне от этого не легче.

Мужчина несколько растерялся, пристально рассматривая выражение моего лица, но, уверившись в том, что я не выдумываю, отступил. Подумав немного, потянул меня за руку в сторону очистительной кабины.

«Хотя бы так…» — смирилась я, тоже страдая от повышенного возбуждения.

— Погоди! — попыталась я воспрепятствовать движению, вновь посмотрев на Теге, и предложила: — Вы проходите… присаживайтесь.

Ничего не произошло — женщина факт моего обращения проигнорировала.

— Это же Теге! — обреченно пояснил мне Риах. — Она подчиняется только хозяину или тому, кому он велит подчиняться. Проходи и сядь на пузырь!

Последнее относилось к неподвижной фигурке, которая, стоило раздаться приказу, сразу сдвинулась с места и присела на средних размеров пузырь.

«Надо научиться различать, какие из них подо что», — успела подумать я, пока Риах, стремительно подхватив на руки, не уволок в очистительную кабинку.

Разделись мы мгновенно, как и «накинулись» друг на друга. Время поджимало, а белокожий явно пребывал в «нерабочем состоянии».

В процессе я умудрилась неловко шлепнуться, поскользнувшись на полу. При этом оказалась попой к Риаху. Не воспользоваться удобным случаем он не мог, сразу ухватив меня за лодыжки и притянув ближе к себе. А потом… Одна его рука, нырнув под меня, ухватила тяжело повисшую грудь, другая, наоборот, стремительной лаской обежав мою попку, устремилась между ног, позволяя пальцам скользнуть в лоно. Его член оказался там, как только пальцы выскользнули наружу.

И так же решительно и целеустремленно он задвигался, не оставляя мне и секунды на то, чтобы перевести дух. Стоя на четвереньках на полу в очистительной кабинке с широко расставленными ногами, я с трудом удерживалась от падения — так яростно и сильно имел меня белокожий: используя каждую минуту времени с пользой, вновь и вновь с силой врываясь в меня. И этот напор, уверенность и бескомпромиссность уже привычно возбуждали меня до предела, заставляя шипеть и скулить от чувства переполненности. И физической, и эмоциональной.

Риах двигался во мне, с каждым рывком приближая свою разрядку, одновременно синхронно сжимая мою грудь, распаляя и мои ощущения, вызывая страсть. Ладони горели, с трудом удерживая под его напором мое тело в нужном положении, попка тоже пылала от сильных шлепков его чресел, став неимоверно чувствительной, повышая уровень жара, в котором и так плавилось мое тело. Плавилось, ныло, жаждало, стремясь к обладанию этим мужчиной. Пленить его, поработить — тело стремилось к этому всеми своими ресурсами, подчиняя этой цели и сознание.

Но критической отметкой стал вовсе не взрыв белокожего. Нет! Неожиданная ласка — прикосновение его губ к моей напряженной спине, дорожка из быстрых и очень нежных поцелуев стала той капелькой, что переполнила чашу моего контроля, разбивая его вдребезги. В итоге я «взлетела» раньше Риаха, с молящим вскриком с силой двинувшись бедрами навстречу его члену. И пленила его, сжав в тугом кольце своего лона, заставляя тоже взорваться, выжимая до капли.

Он гортанно зашипел, обхватывая руками мои бедра, притискивая к себе и… не сдержавшись, склонился ко мне и слегка прикусил плечо. Укольчик мимолетной боли только обострил ощущение удовольствия, что испытывала я, зажмурившись и полностью отдавшись этой сладкой волне. Руки и ноги задрожали от приятной слабости, не имея больше сил удерживать меня. К счастью, Риах подхватил, удерживая, не позволяя отдалиться, пока выплескивался в моем лоне.