Читаем Тело и телесность в естественном языке и языке жестов полностью

До сих пор, говоря о частях тела и органах, мы в основном подчеркивали их отличительные особенности. Однако у этих классов соматических объектов есть много общего. Помимо того, что и части тела, и органы — это соматические объекты, и те и другие обладают внутренней структурой и возможностью членения на более мелкие прагматически освоенные части. Кроме того, и части тела, и органы объединяются в некоторые группы, которые ввиду их важности получают особые языковые обозначения. Эти объединения в группы происходят на основании тех признаков, которые присущи телесным объектам. Мы имеем в виду группы, обозначаемые как отверстия (ср. ушное отверстие (ухо), ротовое отверстие (рот), заднепроходное отверстие (задний проход)), вместилища (рот, нос, живот), конечности — верхние конечности (руки) и нижние конечности (ноги).

Про такие группы мы можем сказать следующее: (1) их имена — слова отверстие и вместилище — входят в основной лексический фонд русского языка, причем сфера употребления этих слов, в отличие от слова конечность, простирается далеко за пределы телесной лексики; (2) приводимые языковые обозначения принадлежат скорее не к повседневному, бытовому языку, а к языку научному. Слова отверстие и вместилище мы используем в качестве единиц метаязыка для обозначения соответствующих групп.

Замечание (О необычных объединениях частей тела и органов и о национально-культурной специфике их языковых обозначений)

В разных языках и культурах части тела, части частей тела и органы могут объединяться весьма своеобразно. Так, в языке хинди в один класс соматических объектов объединяются объекты «рука», «нога», «язык», «половой орган» и «задний проход». Доказательством этого является наличие в хинди особого слова karmendriyaan, обозначающего (в форме множественного числа) данный класс. Форма единственного числа этого слова — karmendriy — обозначает произвольный, один из перечисленных пяти элементов данного класса, см. об этом подробнее (Rishi 2003). Ср. в этой связи русскую пару органы — орган.

<p>3.5. Кости</p>

Перечислим сначала основные разновидности костей вместе с их типовыми, входящими в центр множества имен соматических объектов русскими именами[44]. Согласно материалам, содержащимся в Национальном корпусе русского языка[45] и электронных сайтах, все перечисляемые объекты с их стандартными именами известны взрослым людям, весьма далеким от специальной, в частности научной, деятельности. К классу костей относятся, помимо <собственно> костей, барабанная перепонка, бедро, висок, голеностоп, <межпозвонковый> диск, затылок, зуб, кадык (адамово яблоко), ключица, колено, копчик, косточка <пальца>, крестец, лоб, локоть, лопатка, лучевая кость, мениск, <носовая> перегородка, переносица, плечо, подбородок, позвонок и позвоночник, предплечье, ребро, скелет, скула, слуховая косточка, стремечко, сустав, таз, хрящ, <коленная> чашечка, челюсть, череп, щиколотка (лодыжка).

Разумеется, не все эти телесные объекты в равной степени известны обычному человеку: одни объекты и их обозначения знает даже ребенок, в то время как другие не очень хорошо знакомы даже образованным взрослым. Как это обычно бывает с телесными объектами, многие из них становятся известны людям не с раннего возраста, а позже, когда люди сталкиваются с ними в жизни: познакомились с ними на уроках в школе, прочитали о них в книгах, услышали о них по радио или телевидению, но чаще всего люди узнают об этих объектах и их названиях, когда у них самих или у их близких что-то болит или плохо работает.

Перейти на страницу:

Все книги серии Язык и семиотика тела

Тело и телесность в естественном языке и языке жестов
Тело и телесность в естественном языке и языке жестов

Улыбка, жест, поза, взгляд, вздох, прикосновение подчас могут сообщить о человеке гораздо больше, чем его речь или письмо. Авторы этой фундаментальной монографии рассматривают телесность как неотъемлемую часть культуры, а невербальную семиотику — как важнейшую составляющую не только языка, но и социальной жизни. Каким образом язык и тело влияют друг на друга? Какие культурные интерпретации мы придаем этим взаимоотношениям? Какова роль невербальной коммуникации в возникновении культурных различий? Действительно ли недооценка языка тела порой может стать не меньшей преградой на пути к взаимопониманию, чем незнание иностранных языков? Монография написана коллективом ведущих специалистов в области невербальной семиотики во главе с доктором филологических наук, заслуженным профессором РГГУ Г. Крейдлиным.

Александр Борисович Летучий , Григорий Ефимович Крейдлин , Коллектив авторов -- Филология , Лидия Александровна Хесед , Светлана Игоревна Переверзева

Языкознание, иностранные языки
Естественный язык и язык жестов в коммуникативной деятельности человека
Естественный язык и язык жестов в коммуникативной деятельности человека

Улыбка, жест, поза, взгляд, вздох, прикосновение подчас могут сообщить о человеке гораздо больше, чем его речь или письмо. Авторы этой фундаментальной монографии рассматривают телесность как неотъемлемую часть культуры, а невербальную семиотику — как важнейшую составляющую не только языка, но и социальной жизни. Каким образом язык и тело влияют друг на друга? Какие культурные интерпретации мы придаем этим взаимоотношениям? Какова роль невербальной коммуникации в возникновении культурных различий? Действительно ли недооценка языка тела порой может стать не меньшей преградой на пути к взаимопониманию, чем незнание иностранных языков?Монография написана коллективом ведущих специалистов в области невербальной семиотики во главе с доктором филологических наук, заслуженным профессором РГГУ Г. Крейдлиным.

Александр Борисович Летучий , Григорий Ефимович Крейдлин , Коллектив авторов -- Филология , Лидия Александровна Хесед , Светлана Игоревна Переверзева

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки