Тело Милосовича

Услужливое воображение тут же подсказало ответы. Номер могли дать коллеги по Думе, а на вскрытии он нужен как свидетель, представитель другого государства для придания комиссии международного статуса.

Филатов не знал, бывают ли на вскрытиях свидетели, но мысль показалась ему правдоподобной. Вполне возможно, что и бывают. И он тоже мог бы поприсутствовать для порядка. Конечно, процедура не из приятных, но он не был слишком впечатлительным и не боялся подобных зрелищ. Надо — так надо.

Когда телефон зазвонил в третий раз, он уже не удивился. Он был готов к этому звонку. Более того, если бы его не последовало, он перезвонил бы сам и спросил, кто и зачем до него добивался.

— Добрый вечер! — сказал в трубке незнакомый голос по-русски. Филатов тут же понял, что ошибся — это не был зампред Соцпартии и даже не его помощник. Но может, кто-то из их людей?

— Добрый, — осторожно ответил он. — Слушаю вас.

— Я хотел бы с вами встретиться и обсудить один вопрос, — сказал незнакомец.

— А кто вы? — спросил Филатов, воспрянувший духом на словах «один вопрос».

— Меня зовут Милош, я заместитель министра внутренних дел Сербии.

«Ох, ничего себе! — едва не вырвалось у Филатова. — Чем же это я заслужил внимание такого высокого чиновника? Вроде бы ничего еще не нарушил. А ведь чуть было не собрался».

— А чему обязан? — сдержанно осведомился он.

В трубке послышался короткий смешок.

— Вы не волнуйтесь, сущие пустяки. Дело личного характера. Если вы не возражаете, я подожду вас в холле гостиницы.

— Какой гостиницы? — попытался уклониться от встречи Филатов, понимая, что на прежних планах теперь придется поставить крест.

— «Москва», какой же еще? — удивился Милош. — Или вы переселились в другую?

— Нет, не переселился, — ответил Филатов, удивленный его осведомленностью.

— Ну вот и хорошо, — сказал Милош. — Я буду ждать вас в холле. Вы скоро приедете?

— Я? — Филатов огляделся с чувством некоторой растерянности. — Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы добраться до гостиницы.

— А вы сейчас где? — спросил Милош.

— В центре, — уклончиво ответил Филатов, все еще надеясь, что Милош передумает и отвяжется от него со своим личным делом.

Но тот и не собирался этого делать.

— Где именно?

— Не знаю. Я не так хорошо ориентируюсь в Белграде.

— Ну что там есть приметного? Вывеска или дом? Какая улица?

Филатов помедлил. Оставалась последняя возможность отвязаться от незваного нового знакомца — нажать отбой. Потом можно сказать, что разрядилась батарейка. Но если тот действительно такой большой полицейский чин, то место его нахождения вычислят в мгновение ока — по сигналам с базовых станций. Несколько полицейских отрядят на его поиски и тут же найдут.

Эх, не надо было отвечать на звонок. Коготок увяз — всей птичке пропасть. Ничего уже сегодня у него с этими мужиками за соседним столом не получится. Но может, оно и к лучшему? Слишком уж много факторов риска. И риск слишком высок. Да же если бы затея с повторным вскрытием удалась и в результате обнаружилось нечто такое, что скрыли голландские врачи, пришлось бы потом открыть карты и рассказать, как были получены данные. Вот тут-то и возникли бы претензии лично к нему за нарушение закона в чужой стране. Правда, все могло бы снивелироваться разгоревшимся скандалом вокруг смерти Слободана. Но это только в том случае, если бы подозрения о причине смерти подтвердились. А если нет? Ведь не дураки же они там, в Гааге. Если и были какие следы в теле, все уже давно уничтожено и вычищено. Получите — распишитесь. Нет, не стоило ему идти на такой риск при заранее неочевидном результате. Да вот хотя бы той же охране в Музее революции веры нет. Возьмут деньги, пустят их, а потом сами же и вызовут полицию. Мол, я не я, и хата не моя. Такие вещи нужно делать официально, со всеми возможными разрешениями и соблюдением формальностей. Это проблемы сербов, пусть сами с ними и разбираются. Если им не надо, то почему должно быть надо ему, Филатову? Он здесь просто гость, и не более того. Его дело маленькое — проводить в последний путь Слободана, выступить с краткой речью и улететь домой.

Филатов обреченно вздохнул и сказал:

— Вот вижу вывеску «Русский царь».

— Понятно, — сказал Милош, и Филатову показалось, что в голосе у того исчезла какая-то скрытая напряженность.

Похоже, он до последней минуты боялся, что Филатов захочет избежать встречи. «Важное, значит, у него дело, — подумал Филатов, — раз так переживает. Что же это может быть? И главное — зачем оно мне? Зачем мне вообще сдался этот Милош?»

Дома он не стал бы пренебрегать таким знакомством, но в чужой стране все эти связи были ни к чему. Он чувствовал, что вряд ли еще когда в будущем ему доведется побывать в Сербии. Времена изменились, новое руководство страны будет все больше тянуться к Западу и отдаляться от России. Хотя кто знает? Никогда не говори «никогда», как любят повторять англичане.

— Я пришлю за вами машину, — сказал Милош, — чтобы вам не пришлось плутать. Она будет через пять минут. Стойте, пожалуйста, у входа.