Тело Милосовича

Чтобы проехать к похоронному бюро «Мир иной», нужно было свернуть с Рублевки через пять километров после МКАД. Об этом оповещал скромный указатель, выполненный с максимальной тактичностью.

Филатов вспомнил, что раньше на этом месте стояла реклама «Гробовой конторы братьев Стерлиговых». Помнил он и парочку их веселых слоганов, отдающих черным юмором: «Куда ты скачешь, Колобок? — Спешу купить себе гробок» и «Вы поместитесь в наши гробики без гимнастики и аэробики». Это была странная фирма, заявлявшая, что продает гробы, являющиеся штучным товаром, только оптом и только за границу. Герман Стерлигов однажды, когда началась военная операция в Ираке, даже предложил свои услуги американскому правительству. Потом выяснилось, что контора в действительности не продала ни одного гроба. Это был лишь способ напомнить о себе таким эпатажным образом.

Дорога уходила все дальше, а никакого похоронного бюро не было. Филатов стал опасаться, что его вообще там не окажется, как не существовало и конторы Стерлиговых. Но после очередного поворота оно открылось перед глазами. Уютное, отдельно стоящее здание новой постройки с ухоженной территорией, обсаженной голубыми елями и подстриженными кустами. За зданием располагалась территория, обнесенная высоким гофрированным забором.

На ресепшне Филатова встретил сам изготовитель железнодорожных моделей — щуплый мужчина среднего роста, лет тридцати пяти, лысый и чисто выбритый. Одет он был с безукоризненной, но какой-то унылой аккуратностью. Выглядело все довольно стандартно: дорогой серый костюм, синяя рубашка, черный галстук. Филатов отметил про себя, что его облику не помешало бы немного небрежности, но чего не было, того не было. Небрежность дается не всем, а лишь тем, кто относится к себе не слишком серьезно, и этому научиться невозможно. Он вручил Филатову визитку. Звали его Алексей Малага, на визитке значилось, что он — менеджер по спецпроектам.

— Не думал, что это вы, — сказал он.

— Нашему хобби все профессии покорны, — ответил Филатов.

Малага повел его в свой кабинет. Тот был довольно тесным.

— И давно вы увлеклись железными дорогами? — спросил он.

Филатов пожал плечами:

— С детства. А вы?

— Не столь рано — всего лишь со студенческих лет. Мне всегда хотелось быть железнодорожником, — доверительно сообщил он, — а родители настояли на медицинском. Так что это — воспоминание о мечте.

— Ну а где же сам вагон? — с некоторым нетерпением спросил Филатов, боясь, что Малага опять ударится в философствования о жизни и смерти, как тогда по телефону.

— Здесь он, — ответил тот.

Затем подошел к шкафу, достал оттуда вагон и поставил на стол. Теперь у Филатова было больше времени, чтобы рассмотреть вагон в деталях. Тот был великолепен. Конечно, стоял он на стандартном немецком шасси, но все остальное было работой Малаги. Все было изготовлено, скреплено и отделано с безукоризненной точностью и тщательностью.

Филатов попробовал вагон на ходу. Его движение напоминало движение каретки дорогой пишущей машинки с приятными щелчками точной механики.

— Здорово! — похвалил он. — И где вы их делаете?

— Здесь же, — ответил Малага. — У меня тут небольшая мастерская, привилегия служебного положения. Остаюсь по вечерам или по выходным. Иногда так увлекусь, что и ночую здесь.

— Да? — удивился Филатов.

— А что такого? — пожал плечами Малага. — Тихое, спокойное место, способствует работе творческой мысли. Да и домой ехать далековато.

— А где вы живете? — спросил Филатов, чтобы поддержать разговор.

— В Мытищах.

— Не так уж и далеко.

— Да еще там добираться. Короче, у черта на куличках. Сказано же, Мытищи — город грязи и пылищи.

Малага явно имел склонность к тому, чтобы делиться с окружающими своими проблемами.

— А какие еще вагоны вы делаете? — спросил Филатов.

— Вы, наверное, думаете — все похоронные? — вопросом на вопрос ответил Малага. — Нет, самые разные. К каким душа в данный момент лежит. Перед этим был бронепоезд, а еще раньше — поезд Ким Чен Ира, в котором он к нам приезжал.

— Мастерскую не покажете? — попросил Филатов.

— Зачем это вам? — удивился тот.

— Всегда хотелось увидеть, как это делается.

— Там нет ничего особенно интересного, — стал отказываться Малага.

— Это для вас нет, — возразил Филатов.

— Ну пойдемте, раз уж вам так хочется.

Малага повел его по длинному коридору похоронной конторы. Внутри здание оказалось гораздо вместительнее, чем виделось снаружи. Филатов заключил, что это был комплекс строений, соединенных между собой переходами, и часть из них располагалась за забором.

Они миновали шоу-рум с образцами гробов, зал прощальных церемоний, бальзамировочную, морг, повернули за угол. Здесь, прислоненные к стенам, стояли несколько манекенов с закрытыми глазами и умиротворенными лицами.

— А манекены-то вам зачем? — удивился Филатов.

— Как зачем? Для демонстрации костюмов.

Неожиданно Филатов увидел под стеной предмет, который показался ему знакомым. Это был гроб точно такого же цвета и отделки, как тот, в котором хоронили Слободана. И как тот, что прилетел с ним в самолете из Белграда.