Тело Милосовича

Все были поражены увиденным и молчали.

Все сгрудились у саркофага, чтобы получше рассмотреть Слободана. Бальзамировщики поработали на славу. В покойном не осталось ничего от того загнанного человека со смертной тоской в глазах, каким видели его миллионы людей по телевизору в последний год жизни. Теперь это опять был боец и национальный лидер.

— Хорошая работа, — заметил Филатов. — Кто им занимался?

Дед не ответил. Филатов оглянулся. Пока они рассматривали тело, тот потихоньку пятился к двери, и вопрос Филатова застиг его в шаге от нее. Садовник юркнул за дверь, охранник Филатова кинулся следом, но тот успел раньше. Дверь захлопнулась, проскрежетал засов.

— Ах ты, старая гнида! — вырвалось у охранника.

— Не скучайте там! — издевательски крикнул садовник и выключил свет.

Они оказались в кромешной темноте наедине с покойником. «Совсем как в том сне, — вспомнил Филатов. — Вот и не верь после этого в приметы. Но зато нас трое. Это, что ни говори, гораздо лучше, чем быть одному».

Он достал телефон и осветил подвал. Как фонарик телефон можно было использовать, а как телефон — нет, сеть в подвале не ловилась. Впрочем, от фонарика пользы тоже оказалось немного — сесть было не на что.

— Как твоя рация? — спросил Филатов у охранника.

Тот поднес ее к уху и нажал несколько кнопок.

— Не работает.

— Что станем делать дальше? — подал голос помощник.

— Ждать, — коротко ответил Филатов.

Они слышали, как завелась и отъехала машина садовника.

Наступила тишина. Их слух обострился. Где-то по трубам неподалеку от дома текла вода, гудела высоковольтная линия. Время тянулось бесконечно долго. Филатов посмотрел на часы. Прошло всего-то минут десять, а казалось, что часа два.

Потом вдруг послышался шум сразу нескольких подъезжающих машин. Зашаркали ноги на ступеньках. Заскрежетал засов, дверь распахнулась, и вспыхнул свет.

Кто-то втолкнул в подвал садовника. Тот затравленно озирался. Следом вошли еще два человека из команды Филатова.

— Ну что, дедушка хренов, далеко убежал? — злорадно спросил помощник Филатова.

Садовник взглянул на него исподлобья и ничего не ответил.

«Еще тот хорек», — подумал Филатов.

— Накостылять бы ему сейчас, да старый больно, — произнес охранник.

— Не нужно! — запретил Филатов. И, повернувшись к деду, велел: — Рассказывай!

— Что? — не понял тот.

— Все. — Филатов кивнул на тело. — О нем.

— Да я и не знаю почти ничего, — стал мямлить садовник. — Привезли тело, сказали, нужно забальзамировать и сохранять — я так и сделал.

— Ты умеешь бальзамировать? — удивился Филатов.

— Конечно! — гордо подтвердил дед. — Я всю жизнь прослужил в ВИЛАРе, с телом Ленина приходилось работать. Теперь на пенсии, денег не хватает, надо как-то жить, подрабатываю потихоньку.

— Хорошая прибавка к пенсии, — скептически заметил Филатов.

— А вы думаете, он один такой? — Дед кивнул на Слободана. — Здесь, на Рублевке, таких клиентов полно.

— Так уж и полно? — не поверил Филатов.

— Ну я-то знаю, что говорю! — веско сказал дед.

— И где же они? — спросил Филатов.

— Ну, кто где. Одни там, другие — здесь, — уклончиво ответил дед. — Все мои бывшие коллеги, считай, пристроены к мумиям. А что? Если деньги есть, почему бы и не сохранить любимого покойничка, не вырвать его на многие годы у тления?

— Но зачем все это? — удивился Филатов. — Какой в этом смысл?

Дед пожал плечами:

— Это вы у родственников спросите. Я таких вопросов им не задаю. Они платят — я делаю. Зачем, например, в Виннице уже вторую сотню лет хранят тело хирурга Пирогова? А? Никто не знает. Так повелела жена. «Чтобы навеки сохранить любимые черты», — сказала она. И что же в итоге? Уже и жены его давным-давно нет, и детей их, и внуков, а тело все хранится и хранится. Сам Пирогов о такой участи и не помышлял. Зачем, для кого? Чтобы глазели туристы?

— Но там хоть туристы есть, — возразил Филатов, — хоть какой-то смысл. А здесь?

— Может, и здесь когда-нибудь будут, — сказал дед.

— Александр Семенович, — вмешался охранник, — нам пора уходить. Не нравится мне здесь.

— Сейчас, Саша, погоди! — отмахнулся Филатов и опять повернулся к деду: — А как он попал в Москву?

— Это нам неведомо, — сказал тот. — Говорю же — не задаем мы таких вопросов заказчикам.

Наверху послышались какой-то шум и возня.

— Пошли! — решительно сказал охранник, расстегнул кобуру и направился к лестнице.

Все двинулись следом. Дед аккуратно запер подвал на ключ и погасил свет.

Осторожно выглянув на улицу, они увидели, что возле дома стоят сразу четыре машины. Кроме «пятерки» деда и двух филатовских машин, был еще огромный черный джип, похожий на несуразный сарай с хромированной отделкой. Тот самый, который Филатов видел у похоронного бюро. На земле, прислонившись спиной к его колесам, сидели два здоровяка с кляпами во рту.

— Кто они? — спросил Филатов.

— Драться лезли, пришлось связать, — ответил второй охранник. — Кричали, что это их частная собственность, мы не имеем права здесь находиться и не знаем, с кем связались.

— Так давайте узнаем, — спокойно предложил Филатов. — Посветите.