Тело №42

ОН. Ну вот, значит, ты всё поймешь. Ты очень хорошая. А она – немножко лучше. Чуточку лучше. А я эгоист. И мне кажется, что с ней мне будет лучше. Я с ней буду немножечко счастливее. Чуточку.

Вот такой (или примерно такой, цитирую по памяти) диалог из пьесы Патрика Марбера «Ближе» (1997 г., в русском прокате «Близость» или «Шрам»).

Старая история, на самом деле. Вспоминается Марина Цветаева: «О вопль женщин всех времен: мой милый, что тебе я сделала?» В общем, вчера еще у ног лежал, в глаза глядел и все такое, а нынче рученьки разжал и побежал искать другое! Цитирую опять же по памяти. А в самом деле, милый, что тебе я сделала? Да ничего плохого! И даже в отдельные моменты нашей дружбы (связи, совместной или семейной жизни) – много чего хорошего. Однако часы тикают, песчинки сыплются, капли цокают, – время, в общем, идет. Мимо проходят самые разные люди, женщины в том числе, и некоторые из них вдруг оказываются чуточку лучше. Ну или немного иначе: та, у ног которой лежал и в глаза которой глядел, вдруг становится чуточку хуже. Хотя это без разницы, на самом деле: то ли кто-то показался лучше, то ли кто-то вдруг стал резко хуже. Важно, что эгоист углядел разницу. Наверное, разница, как вообще в психологии, должна составлять примерно три процента: порог различения, доступный большинству людей. Конечно, вопрос – три процента чего? Обаятельности-притягательности? Длины ног и тугости чресл? Ну, это уже какой-то сплошной Лореаль: «Ваши волосы становятся крепче на сорок семь процентов, а Вы сами – на двадцать шесть процентов привлекательнее!»

Ладно. Хватит шутить, мы же на серьезную тему говорим: эгоизм в любви. Не вообще, а конкретно, на перекрестке чувств и событий. Хотя бывает, конечно, эгоизм более утонченный и омерзительный – порабощение партнера вплоть до полного его человеческого истребления. Но это другое. Об этом, возможно, потом. Если будут вопросы. А сейчас – простой эгоизм. Может быть, отчасти здоровый. Связанный с переменой судьбы. Когда человек хочет, чтобы ему было лучше, и ради этого «лучше» меняет жизнь. Свою. А тем самым и жизнь своего партнера.

Кстати. Женщина тоже может быть такой вот примитивной эгоисткой. Мужчины именно в этом их обвиняют. История тоже старая: один проходной персонаж в повести Льва Толстого «Крейцерова соната», старый купец, рассуждает о падении нравов: «Как что, она сейчас и говорит: „Я от тебя уйду“. У мужиков на что, и то эта самая мода завелась. „На, говорит, вот тебе твои рубахи и портки, а я пойду с Ванькой, он кудрявей тебя“» (цитирую точно по тексту).

И мужчине, и женщине трудно поверить, что его/ ее партнер(ша) уходит из-за любви. Мужчины обычно приписывают женщинам материальные мотивы, от самых простых до довольно сложных. Счастливый соперник зарабатывает гораздо больше, он из «высших сфер», он увезет во Францию и т. п. А если нет, то просто сексуальная распущенность.

Тут получается смешная асимметрия. Мужчины скрепя сердце прощают своей бывшей половине материальную алчность. Все мы люди, человек ищет, где лучше, она хочет обеспечить детей и пр. и пр. Можно даже сохранить приличные отношения. А вот если из-за секса – «Ах, и эту б***ь я любил?». Женщины же, наоборот, главной причиной считают заветное «молоденькую нашел». И, при всем ужасе положения, в итоге понимающе разводят руками: мужчина, что с него взять, все мужчины, собственно говоря, с рождения скоты, им только одного нужно. Но если вдруг впутывается якобы материальный интерес, если женщине вдруг кажется, что он ушел от от хрущевки к Рублевке, тогда конец всему: «Тьфу, и этого альфонса я любила?» То есть женщине прощается пошлый материализм, но не прощается сексуальный мотив развода. Мужчине – наоборот. Но в любом случае: любовь – это бывает только со мной. На стороне – разврат либо продажа себя.

Английский католический писатель Клайв Льюис горячо осуждает эгоистов вроде этого персонажа из пьесы Марбера, о котором я рассказывал в самом начале. В самом деле, пишет Льюис, вот ушел такой эгоист к другой, которая оказалась «капельку лучше». Но ведь завтра может подвернуться третья, которая лучше на следующую капельку, а там четвертая, пятая и так далее. Очевидно, к последней его подвезут на инвалидной коляске. Предпоследняя и подвезет… Формально всё это правильно и даже несколько смешно и поучительно. Такая вот сатира нравов. Правда, картинка рисуется довольно странная. Этакий порхающий эгоист и целая толпа влюбленных женщин, готовых вступить с ним в брак. Так не бывает, не получается. Потому что под этим «капельку лучше» на самом деле имеется в виду любовь, которую мы как-то упустили из виду. И вообще не понимаем, что она такое. Потому что не у всех она такая, что ли, высокая, как гений чистой красоты. Она часто бывает проще, грубее, землянее и кровянее. Поэтому ее часто понимают как верность.