Тело сдал - тело принял 2 (СИ)

— Мой народ верит в Единого, об этом можно очень долго говорить и я расскажу об этом вкратце. Мы верим в то что всё что есть вокруг видимое и невидимое создано Богом. Кроме того мы считаем что — он широко обвёл рукой вокруг — в мире нет ничего кроме Бога.

Глаза обеих женщин отразили непонимание. Сергей пояснил.

— Всё что есть в мире видимое и невидимое — камень, огонь костра — начал перечислять он то что попадалось ему на глаза — облака над нами, звёзды, наши тела — всё это является частью Бога.

Женщина задумчиво посмотрела на него и покачала головой.

— Это очень сложно. У нас всё проще — есть мать-земля Арна — она коснулась ладонью земли, Така повторила её жест — а мы её дети.

Никитин кивнул головой.

— У нас тоже много-много поколений назад были подобные религии, но с течением времени наши мудрецы всё глубже и глубже изучали мир, кроме того время от времени появлялись особые люди, мы называем их просветлённые, которые доносили до нас слова Единого. Люди записывали эти слова и передавали их грядущим поколениям, которые старались жить в соответствиями с этим знанием. Потом приходили другие просветлённые, которые дополняли своих предшественников, они давали нам новые знания и заповеди что бы мы становились всё лучше и лучше…

Тут Така перебила его спросив:

— А зачем мы живём, твои мудрецы и эти — она произнесла по слогам — просветлённые знают ответ на этот вопрос?.

Никитин задумчиво покачал головой.

— Ну можно сказать что знают.

Женщина недоверчиво покачала головой

— И что же они говорят.

— Ну если вкратце говорить об этом, то получается следующее. Мы живём, умираем и вновь возрождаемся в другом теле мужском или женском.

Така фыркнула от смеха, Таола сурово взглянула на неё и что-то резко ей сказала на их диалекте, девушка вмиг стала серьёзной.

— Так вот — продолжил Сергей- с каждой новой жизнью в нас накапливается знание и опыт, дойдя до опредёлённого предела мы уже не возвращаемся в этот мир и остаёмся там — он показал рукой на небо.

Така поскучнела, она в отличие от жрицы не видела в его словах никакого особенного смысла, но сидела смирно и ничем не выдавала своего нетерпения. Жрица наоборот очень внимательно слушала его.

— А почему мы не помним эти свои прежние жизни? — задала она вопрос.

— На это имеется много причин ну например ты в прошлой жизни была жрицей другого божества, или например была мужчиной а сейчас женщиной.

Така пожала плечам

— Ну и что.

— Хорошо допустим, — не стал спорить Никитин — а вот если бы тебя убили в прошлой жизни, а в этой ты бы помнила о том как жизнь покидала твоё тело.

Женщина вновь пожала плечами, видимо такие пустяки её не беспокоили. Никитин постарался привести другой пример более понятный женщине.

— Ну ты любила другого человека и у вас были дети, то помня об этом тебе было труднее жить в этом мире.

Жрица, немного подумав, кивнула головой, этот пример был ей как женщине ближе и понятнее. На самом деле причины были немного другие, но Никитин не стал особо подробно останавливаться на этом, торговый язык плохо подходил для философских споров. Кроме того нужно было рассказать им это в доступных для их понимания понятиях.

Жрица ещё некоторое время терзала его, но к счастью потихоньку вокруг начала собираться мужская аудитория, которая откровенно зевала слушая их заумные для основной массы беседы. Жрице такое присутствие очень не нравилась, она несколько раз бросала в сторону воинов недовольные взгляды, но те и не думали уходить.

Им не терпелось услышать очередную легенду о Конане-варваре и ради этого они готовы были даже вызвать неудовольствие жрицы. Наконец когда к ним присоединился сам вождь, она была вынуждена отпустить его.

С радостным рёвом эти великовозрастные дети ухватили его под руки и даже не дав коснуться ногами земли торопливо поволокли его к своему костру. За ним весело смеясь неслось практически всё мужское и женское население лагеря.

Никитина с почётом усадили на мягкие шкуры около костра, рядом с ним тут же уселась Така. Он окинул взглядом людей которые, в радостном предвкушении, плотно сгрудились вокруг него, стараясь не пропустить ничего из его слов. Впрочем его первыми словами была просьба вскипятить воду что бы, он смог заварить себе чай.

Разговор с Таолой занял у него пару часов и в горле у него немного пересохло, но от бурдюков с домашним пивом он, к разочарованию мужской и радости женской части племени, отказался.

На этот раз, может быть от того что этот городок ему не особенно понравился, он подумал и начал пересказывать роман Д.М.Робертса "Город негодяев". Пересказ романа занял у него часа три с небольшими перерывами на чай. Слушатели только ахали и охали когда он описывал похождения киммерийца, ничего подобного они в своей жизни не слышали, да и местный эпос, как он успел убедиться, был весьма скуден и однообразен.

Слушатели разошлись, шумно обсуждая услышанное, то тут, то там слышалось:

— Да этот Конан был парнем что надо!.

— Да до этого парня тебе далеко!.