Тело сдал - тело принял (СИ)

Охотники уходили за добычей далеко в лес, ближе к горам, где было много дичи. Местность немного напоминала ему Карпаты, куда он ездил, как-то летом отдыхать.

Никитин перевёл свой взгляд на речку, которая блестела в свете двух лун. Двух лун!. Сергей взглянул на небо и застыл в немом восхищении. Небольшие тучи, закрывшие небо как по заказу разошлись, и это было то зрелище, когда не хватает никаких слов, только беспредельный восторг и безмолвие.

Это было воистину то зрелище, ради которого он был готов простить Хранителю все те мучения, которые он испытал при вселении в это тело.

Всё небо от края до края было плотно, забито звёздами. На этом фоне, две небольшие луны Сиф и Сот, припомнил он их местное название, медленно передвигавшиеся по небу, временами совершенно терялись в этом звёздном изобилии.

Не зная, сколько он простоял, любуясь этим зрелищем, в себя Никитина привели завывания степного волка, эти звери часто переплывали реку и бродили около людских поселений. В своих загонах тревожно заблеяли овцы.

Зверь еще раз взвыл и побежал вдоль реки. Деревенька начала просыпаться, послышались первые сильно ослабленные расстоянием тревожные голоса сторожей.

В деревне, куда он попал, насчитывалось что то около двухсот домов. Правда, домами их можно было назвать с огромной натяжкой, они скорее приближались к юртам кочевников, всевозможных форм, от круглых до треугольных.

Возле больших домов зажиточных соплеменников, группировалось несколько мелких. Каждая семья старалась свить своё отдельное гнёздышко. Дом Или располагался на самом краю деревни, метрах в ста от ближайшего дома, на небольшой возвышенности. Деревня отсюда была хорошо видна, рассвет тем временем уже гасил звёзды на небе. Начинался новый день.

На высоком насыпном холме стояла высеченная, в давние времена, из камня, фигура барана — покровителя племени. Дожди и ветры за сотни лет сильно сгладили его изображение, единственно, что было более или менее чётко видно так это его рога. Верный страж верховного бога Апсурана, приглядывал за своим людским стадом.

Кстати, в племени никто, не исключая охотников, не рисковал уходить далеко от деревни. Считалось, что как только Священный Баран перестаёт видеть человека со своего пьедестала, то злые духи набрасываются на человека и могут погубить его. Поэтому охотники, углубляясь в лес, старались, время от времени, подыматься на возвышенности что бы хранитель племени, смог отогнать от них злых духов, которые роились вокруг них.

Все в племени носили амулеты, мужчины — кусочек бараньего рога, что отгонял злых духов и давал мужчине силу и стойкость. Женщины носили кусочек бараньей шерсти, что бы у них было многочисленное и здоровое потомство.

Никитин провел рукой по груди, так и есть, кусочек рога привычно невесомо висел у него на груди, он его даже не чувствовал. Землянин, задумчиво теребя свой амулет, продолжил осмотр деревни. Больше ничего особенно интересного в этом поселении на окраине здешней цивилизации не было, только большой загон для общинных овец и коз, да несколько загонов поменьше — местной элиты.

Правда, у Сима, его личных овец, было всего лишь раза в четыре меньше чем у всей общины. Птиц и другую мелкую живность никто в деревне не держал.

— С одной стороны это хорошо, хоть петухи не будут орать по утрам — усмехнулся Сергей — с другой стороны яичницей здесь не полакомишься.

С реки снова дунул резкий порыв ветра, заставив вспомнить что, он без одежды и хотя даже зимой здесь температура редко падала ниже пяти градусов тепла, новоприобретённое тело начала бить дрожь и Никитин поспешил укрыться в хижине.

Низа перевернулась на другой бок и натянула на себя небольшую потёртую баранью шкуру, заменявшую одеяло. Одеяло плохо прикрывало тощее тело девочки и Низа, свернулась в позу эмбриона, стараясь согреться. Он на несколько мгновений приподнял одеяло, разглядывая обнажённую девочку, потом снова укутал её одеялом, прикрыв ещё и своей шкурой.

Сергей грустно вздохнул, единственно, на что можно было полюбоваться, созерцая девичью наготу, так это небольшая округлая попка, всё что выше и ниже было довольно неприглядно. Девочке уже скоро пятнадцать лет, прикинул Сергей, а грудь ещё не развита, отчётливо видны выпирающие рёбра и тонкие, как прутики, ноги.

Низа явно нуждалась в нормальном питании и витаминах. Хотя, какое здесь нормальное питание, когда она свою порцию пищи часто отдавала брату. Может быть, именно из-за своей неприглядной кондиции, она и не пользовалась расположением местных парней. Сам Или в силу своего мужского эгоизма, никогда особенно не интересовался жизнью сестры и все её жертвы воспринимал как должное, но Сергей был воспитанником совершенно иной социальной среды.

— Ничего девочка, — тихо прошептал он — теперь для тебя наступит иная жизнь.

Повинуясь, какому то теплому импульсу к этой измученной девочке, которая, отказывая себе во всём, растила названного брата, Сергей погладил её по голове.