Тело угрозы

– Итак, вот причина полета и его задача. И вот почему, по нашему мнению, участие людей в полете желательно – пусть и не всего состава. Но на деле полетят ли на нем астронавты – зависит целиком и полностью от решения каждого из вас. Конечно, если бы шла война – никто не стал бы никого спрашивать. Но войны сейчас, как известно, нет. Никакой сиюминутной угрозы тело не создает. А мы не собираемся бросать наших людей в огонь, если это всего лишь топится камин. Отсюда – вывод: не подвергать вас-чрезмерному риску. Хотя если вас интересует мое мнение, то я всегда больше верил людям, чем компьютерам – особенно в разведке. Но когда летит одна лишь электроника, мне спится спокойнее, хотя уверенность в надежности результатов уменьшается…

– Я вас понял так, – сказал Брюс, командир “Амбассадора” (“Посол на Марс” – имелось в виду). – Никто не хочет подставляться – и потому нам заявляют, что никого в этот полет посылать не станут. Но если кто-то будет уж очень настаивать – то пусть летит на свой страх и риск. Я прав?

Директор ответил спокойно:

– Каждый имеет право на свое мнение.

– Я всегда думал, что вы – хитрый сукин сын, – сказал командир.

– Ты меня переоцениваешь, – ответил директор. – Но вообще-то без этого нельзя.

– Ладно, – сказал командир корабля. – Мы подумаем.

Они обдумывали не так уж долго. Слава всем нравилась – но не посмертная. Возраст был еще не тот. И были жены и дети, а у большинства еще и родители. Уровень же риска был куда больше предусматривавшегося. Каждый из астронавтов был уверен, что с шутками природы они справились бы. В надежности корабля сомнений, в общем, не было, но и тут все, кажется, возможные нештатные ситуации были проиграны и выходы из них отработаны. Америка, черт бы ее взял, если что-то делает, то делает хорошо – потому она и Америка, лучшее место в мироздании. Но вот…

– Тут сразу увязаешь в вопросах выше колена, – молвил Брюс, командир “Амбассадора”. – Если эта штука – действительно чей-то виртуальный корабль на обкатке, то он наверняка вооружен по полному штату… И увидеть нас поблизости вовсе не доставит им радости. Понятно ведь, что случайно там никто оказаться не может; ни о каком рандеву с ними мы, ясно, не договаривались. Вывод? Если они и на самом деле так секретны, то они откроют огонь на уничтожение, не дожидаясь наших верительных грамот. А нам первым начать – так не для этого вроде бы полет. Или такой оборот просчитывался? Дальше: он населен? Наверняка: испытательный полет без людей на такую дистанцию был бы еще большей глупостью, чем наш. В принципе я считаю: против автомата должен воевать автомат а вести переговоры должны люди с людьми. Есть еще время, чтобы выяснить это и все прочее? Хотя бы – какие словари брать с собой?

– Времени у нас – полный ноль, – сказал директор.

– Ну, тогда… не знаю. Собственно, у меня не может быть своего решения. Оно зависит от остальных. Один я за такое не возьмусь, это точно. Но и никому другому корабль не отдам, раз уж я командир.

Все члены экипажа после раздумий признали, что риск, пожалуй, будет слишком велик. Кроме одного. А вернее – одной. Капитана авиации ВМС Бриджит Полонски. Единственной женщины в экипаже.

– Я полечу, – сказала она уверенно. – Я лошадей не меняю. Все. Обсуждать не будем.

И тряхнула головой так, что волосы взлетели бы высоко в воздух, чудесные черные кудри – не будь они так коротко острижены.

Таким женщинам, как она – у кого немалая сила не портит Красоты и изящества, скрывающих характер высшей закалки, – возражать решаются редко: при малейшей попытке она сразу же шла в лобовую атаку – и не сворачивала никогда. Ее любили в экипаже, потому что обычно она была все же своим парнем. Но сейчас посмотрели с неприязнью:

– Бриджит! Ты что – заболела?

– Заключение комиссии есть в моем файле.

– Значит, получается, что ты одна – героиня, а мы – дерьмо? Плоды феминизма?

Бриджит думала в этот миг: “Ребята, все не так. Но у меня такие обстоятельства, что не лететь я не могу. Чем бы это ни кончилось”. Но вслух проговорила другое, что тоже было правдой:

– Я этого много лет ждала. Пусть не Марс – так даже интереснее. Вы все знаете – я человек, одержимый любопытством, иначе мне жить очень уж скучно. Я готова лететь куда угодно – но не согласна болтаться два года на станции, где ничего нового не будет, потому что и быть не должно. Я лечу, и все. Да и это для всех лучше: вы ведь слышали, что с человеком все-таки надежнее. Не надо меня отговаривать. У меня другого решения быть просто не может.' И не спрашивайте больше: комментариев не будет.

– И все же это нам не нравится, – сказал инженер экипажа. – Наверное, придется просить, чтобы тебя отстранили официально. По причине легкого психического расстройства.

– Тогда уж лучше убейте меня здесь, на .месте. Это то же самое. В конце концов, я что – не вправе принять собственное решение?

Отговорить ее так и не удалось. Ну что же: каждый человек – хозяин своей жизни и смерти. А обстоятельства у любого могут быть разными. Но…