Тело угрозы

На ощупь приготовились к наблюдению, Минич медленно – чтобы, не дай Бог, ничего не скрипнуло – раздвинул створки, еще медленнее, с усилием крутя ручку поворотного механизма, ориентировал круглую платформу с куполом в нужном направлении – подвернуть пришлось бы совсем немного, если бы платформа оставалась в той позиции, в какой закончилось последнее наблюдение, позавчерашнее; однако ее каждый раз приходилось возвращать в то положение, в каком купол находился в день, когда они здесь поселились. Джина тем временем сняла чехлы с зеркала и окуляра. Вчера долго провозились, ориентируя телескоп по новым координатам. Куда как легче было наблюдать тело: подстраивать инструмент не приходилось: каждое движение было рассчитано заранее, ожидаемое положение тела – известно. Или, вернее, ожидаемые положения, заранее рассчитанные покойным Люцианом – не так, как сделали бы это в любой обсерватории, но с учетом присутствия Небиры где-то в пределах видимости. Если удастся найти… Сейчас они этим займутся: включив камеру, уйдут в погреб – там успели уже высохнуть фотографии, сделанные прошлой ночью, и сейчас придется очень внимательно разглядывать их. И если – дал бы Бог! – окажется, что какая-то черточка не принадлежит ни одному из известных в этом секторе объектов, то… то придется садиться за компьютер и до изнеможения считать, чтобы хоть приблизительно понять – из положения, в котором сейчас находится тело, по какой траектории двинется оно дальше. В определении этого и заключался тот момент истины, о котором они думали и говорили с самого утра, да и накануне вечером тоже. И – как и предвидел покойный Люциан – именно теперь можно было надеяться на успех: по расчетам, Небира была уже на таком расстоянии от центрального светила, что успевшая тысячи лет тому назад замерзнуть ее атмосфера – из чего бы там она ни состояла – должна была, нагреваясь, таять, переходить в газообразное состояние – а это сразу как бы увеличивало видимые параметры планеты и давало возможность обнаружить её не только на кончике пера, но и на фотографии и просто – приблизив глаз к окуляру… А дня через три ее можно будет разглядеть и простым глазом, любой увидит ее, если у него нормальное зрение и он знает, куда смотреть. Если кто-то знающий подскажет.

Через четыре с лишним часа, когда из глаз уже текли слезы от напряжения, Джина сказала даже не со вздохом, а с каким-то судорожным всхлипом: – Вот она.

– Ну, как там наши отреагировали на то, что никакой это не корабль, а нормальный обломок мироздания?

– С облегчением. Брюс, Земля сообщает, что в таком случае будут предприняты меры по уничтожению тела заблаговременно. Нам сообщат, как только сделают все уточнения.

– У нас вроде бы свободный часок?

Она улыбнулась:

– Знаешь, мне пришло в голову то же самое. Но Земля хочет, чтобы мы попытались установить связь с русским кораблем. Наверное, он летит с таким же заданием, как и мы.

– Пусть русские потерпят еще часок.

– Иногда ты говоришь умные вещи…

Русские были заняты своими делами.

– Ракета номер первый – к бою!

– Номер первый к бою готова.

– Оптика?

– Держу цель.

Сам же Зернов занялся тем, что он называл “выходом на огневую позицию”: нацелил “Ураган” носом на тело. Он уже привык к тому, что оно представлялось взгляду как бы колеблющимся, даже мерцающим – это зависело от того, какую часть своей до причудливости неровной поверхности тело, без устали кувыркаясь, подставляло в каждую секунду солнечным лучам: бока (как называли космонавты его длинные стороны) или же торцы – тогда яркость сразу и заметно падала. Вращение тела было равномерным, происходило в определенном ритме, и взгляд воспринимал как бы точки и тире – романтически настроенному наблюдателю это представилось бы сигналами из космоса; но не специалистам, конечно.

– Через три минуты оно подставит бок – надо будет угодить в самое темечко.

Темечком они окрестили относительно ровное, со стомильного расстояния казавшееся совершенно гладким местечко на том боку, которому предстояло вот-вот появиться в их поле зрения.

– Ракета будет лететь четырнадцать секунд. Врубай всю аппаратуру заблаговременно. Там все остынет очень быстро.

Инженер не удержался от вопроса:

– Считаешь, нас не зацепит? Без осколков ведь не обойдется.

– Не думаю. В случае чего – успеем увернуться: дистанция достаточно велика.

Компьютер согласовал оси прицелов ракетных установок и наблюдательной оптики с целым арсеналом приборов, без которых не обходятся военные корабли.

– Хорошо бы все сделать с первой попытки, – проговорил Зернов, скорее всего самому себе. – Тогда еще семь останется. Он имел в виду ракеты в установках.

– А что их беречь? Может, хочешь, вернувшись, продавать их как сувениры?

Он невольно усмехнулся:

– Неплохой был бы заработок. Только дело не в этом: мы тут все-таки не одни.

И он кивнул затылком, словно показывая назад.

– Ну, – не согласился инженер, – мы же теперь союзники… Ответить Зернов не успел: яркость тела начала быстро возрастать.

– Внимание! Вышел на цель. Упреждение сделано. Готов?

– Полная готовность!

– Пуск!