Тело в шляпе

- Да? Ну, пожалуйста. Хотя наши девушки вам наверняка лучше и подробнее расскажут про Ивана и его семью. У нас в ВИНТе семейная жизнь начальника уже третий год лидирует в списке душещипательных хитов.

- Девушки - само собой. Но и вы расскажите.

- Рассказываю. Но со слов тех же девушек. С Иваном, как вы понимаете, мы этого не обсуждали. Значит, он развелся с женой из-за большой любви.

- Вы же говорили, что из-за ее неверности.

- Это был повод. А так - Иван на старости дет влюбился, намерения имел серьезные, а жена ему чрезвычайно помогла своим... своим... как сказать?.. недостойным поведением.

- И что сейчас?

- Сейчас его девушка выходит замуж за Романа. А жена Ирина вскоре после развода родила третьего ребенка.

- Ух ты! Прямо мексиканский сериал.

- Круче.

- То есть он опять живет с женой?

- Отнюдь. С женой все порвато, хотя она надежды не теряет. Согласитесь, маленький ребенок - это серьезный аргумент для воссоединения семьи.

- А почему девушка-то выходит замуж за другого?

- Понятия не имею. Что-то не сложилось у них. Наши говорят, как раз Ирина постаралась. Поссорила их все ж таки. Не хочет Ивана никому отдавать и не отдает.

- Такая любовь немыслимая?

- К сытой жизни. Богатый муж, занятой, дома его не бывает - чем плохо? А может, и любовь, кто их разберет.

Ирине Кусяшкиной я позвонила скорее для очистки совести, мне как-то не верилось, что она будет со мной откровенничать. Начало разговора было именно таким, как я и предполагала. В нежном, почти детском голосе немедленно зазвенели металлические нотки:

- Милиция? Гарцев? А при чем тут Иван?

- Ни при чем.

- А я тут при чем?

- Мы предполагаем, что вы можете многое о нем рассказать, потому что он много лет был близким другом вашего мужа...

- Бывшего мужа.

- Ну да.

- Так у него самого и спросите.

- И у него спросим, одно другого не исключает. Ваша оценка может быть точнее.

- Почему это?

- Во-первых, вы женщина; во-вторых, немножко со стороны.

Она почему-то засмеялась:

- Ладно, приезжайте. Поговорим.

- Сейчас?

- Сейчас.

- Куда?

- Домой ко мне, конечно. Или вы хотите, чтобы я о Романе у вас в милиции рассказывала?

Мы этого не хотели. И я поехала.

Ирину, кажется, как ни кощунственно это прозвучит, гибель Гарцева очень развлекла и даже отчасти порадовала.

- Допрыгался! - констатировала она, встречая меня в прихожей. - Ну, рассказывайте.

"Шпионит", - вспомнила я Сунцова.

- Я думала, это вы мне что-нибудь расскажете.

- Я - потом. Так что случилось?

- Падение с девятого этажа - вот и все, собственно. То ли самоубийство, то ли несчастный случай, - я нещадно эксплуатировала версии сотрудников ВИНТа.

- Самоубийство?! - Ирина расхохоталась. - Да Рома так себя обожал, что дальше некуда. Не смешите меня.

Во время разговора с Ириной я не могла отделаться от странного чувства, что у меня не одна собеседница, а по крайней мере две, и очень разных. Шизофреническое раздвоение личности? Нет, это когда сам раздваиваешься. А когда раздваиваются окружающие - что это? Но Ирина определенно существовала в двух ипостасях: одна - злорадная стерва, испытывающая острую нехватку жутких сплетен о знакомых и готовая поглощать оставшийся от этих сплетен сухой остаток большой ложкой, и другая - очень домашняя женщина, с тихим голосом и хорошо развитым материнским инстинктом.

- Пашенька, солнышко, - кудахтала она над полуторагодовалым сыном, смотри, какая тетя У нас в гостях. Тетя Саша, скажи, Са-ша.

Пашенька, держа наперевес пластмассовую лопату, смотрел на меня злобно и браться за заучивание моего имени не хотел ни в какую. Я твердо знаю, что с чужими детьми, если ты оказываешься на территории их родителей, надо активно общаться, заигрывать и сюсюкать, причем делать это так, чтобы родителям казалось, что большей радости для тебя не существует. И я попыталась.

- А что же ты здесь копаешь? - спросила я, стараясь, чтобы в моем голосе было побольше сладости. - Покажи тете, как ты с лопаткой играешь.

Не показал. А я настаивать не стала.

- Что ты хочешь, солнышко? - продолжала между тем Ирина. - Что? Скажи маме.

Солнышко, видимо, хотело, чтобы тетя Саша побыстрее очистила помещение, однако выставить меня отсюда Пашеньке мешал сравнительно скромный словарный запас, состоящий из четырех слов.

- Представляете, - умирая от гордости, говорила Ирина, он уже умеет говорить "дай, мама", "баба" и "изя". "Изей" оказался не дядюшка из Витебска, что напрашивалось, а старшая дочка Кусяшкиных шестнадцатилетняя Лиза. Еще в четырехкомнатной квартире проживали средний их сын Алексей одиннадцати лет и мать Ирины Неля Павловна, которая "баба". Почему в лексиконе Павлика не был зафиксирован брат Алеша, оставалось только гадать.