Телохранитель

— Немного побаиваюсь ходить на приемы. В ее записке всего несколько слов: «Приходите на чай, четыре пополудни» и потом адрес: «Сихэмптон». Моя горничная сказала, что приглашение на чай в былые дни подразумевало длинное вечернее платье со шляпой и белыми перчатками.

Герберт Остроу улыбнулся:

— Не думаю, что Квинни Хэмптон ждет к себе персонаж из «Моей прекрасной леди», но про шляпу можно подумать. Во всяком случае, если приглашает на чай одна из почтенных пожилых обитательниц Палм-Бич, то почти всегда вас ожидают сыры, крекеры и кофе «Манхэттен». Они просто помешаны на этом кофе! Но если миссис Хэмптон зовет на чашку чаю, то она имеет в виду именно его. А еще — чайный сервиз XIX века от Спода, сандвичи со спаржей и слугу, выросшего в ее доме и еле держащегося на ногах от старости. Он, по рассказам, очень похож на фельдмаршала Монтгомери в старости.

Франческа неожиданно для себя самой произнесла:

— Очень признательна вам за советы. Ваши рассказы о местных нравах очень помогут мне адаптироваться здесь. — Она на секунду задумалась. — Никак не могу понять, почему миссис Хэмптон пригласила меня.

Герберт Остроу закурил и пустил вверх струйку дыма:

— Скажем так: если бы вы унаследовали меньшую сумму, Квинни вряд ли обратила бы на вас внимание, но на состояние Бладвортов трудновато закрыть глаза, вы это понимаете. Квинни хорошо знала всех членов этой семьи. Сказать откровенно, именно она и создала Палм-Бич таким, какой он есть. Она помогла Хастлеру, когда он был неопытным новичком в нефтяном бизнесе вместе с Рокфеллером, а потом строил железные дороги во Флориде, заманить сюда важных шишек. По ее приглашению здесь бывал в двадцатые годы принц Виндзорский, он приезжал играть в поло, общался здесь с Уитни, Меллонами и Вандербильдтами. Она чуралась киношников, но приглашала сюда Рузвельтов. И, уж конечно, именно она помогла старине Чакки Бладворту войти в местное общество.

Первая жена Бладворта ничего особенного собой не представляла, вышла из низов, в свое время стояла за прилавком и помогала ему создавать свою торговую империю. Думаю, именно Квинни посоветовала Чакки развестись и жениться на этой куколке Эдне Майерс, отец которой сделал миллионы на торговле с Китаем через Сан-Франциско, а мать была в родстве с нефтяным бизнесом в Техасе. Эдна тоже ничего собой не представляла, но перед ней открывались все двери. Она родила ему сына — в чем, кстати, первая жена не преуспела, — наследника и продолжателя семейного дела. А сын дал нам Карлу, которая, по слухам, была просто вылитая бабушка Эдна. Лично мне не довелось встречаться с Карлой, и я не смогу вам ничего особенного о ней рассказать.

Тщательно подбирая слова, Франческа спросила:

— Ведь Карла очень долго болела, не так ли?

Герберт Остроу жестом попросил официанта принести счет.

— Я не очень хорошо знаю эту историю. Палм-Бич в определенных отношениях довольно закрытое общество. Очевидно, с ней долгое время было что-то не в порядке, это так. Последние годы Карла провела затворницей, ни с кем из здешних друзей не встречалась, не выходила из дома. У нее был Курт, похоже, он держал там все в своих руках, ухаживал за ней и вплоть до ее смерти управлялся с домом. Почти не уделял времени своей яхте, а она — все в его жизни. Вы уже видели «Фрейю»?

Она отрицательно покачала головой.

— На нее стоит взглянуть! В Палм-Бич трудно удивить яхтой, здесь на рейде стоят шедевры мирового яхтостроения. Но яхта Курта, построенная в Индокитае, — настоящее произведение искусства. Как, кстати, и сам Курт — только поглядите, как он выглядит. Говорят, он может ходить на этой океанской яхте в одиночку и управляется с парусами, а это, поверьте, совсем непросто. Здешние морские волки просто молятся на него. Они считают его чем-то вроде Эйрика Рыжего[5].

Франческа улыбнулась:

— Звучит не очень обнадеживающе. Похоже, вы хотите посоветовать мне держаться подальше от него, не так ли, Герберт? Мне казалось, Курта Бергстрома здесь все любят.

Герберт Остроу подписал чек и откинулся на спинку кресла.

— Я вовсе не хочу сказать, что вам надо держаться от него подальше. Да это и невозможно — ведь вы сейчас дали этому викингу пристанище, я прав? Но лично мне скандинавы всегда казались непонятными людьми, особенно морские бродяги вроде Курта Бергстрома. Даже Карла не могла заполучить Курта, пока не приобрела его яхту. Он, похоже, прибыл вместе с ней, вроде как неотъемлемая ее часть.

— Что? — воскликнула изумленная Франческа.

— Разве вы не знаете, что Карла приобрела на свое имя яхту и Курт лишь пользовался ею? Наверное, она сделала это, чтобы держать его при себе. Вполне может быть, что перед смертью она передала ему права на яхту, но кто может быть уверен в этом? На всякий случай надо проверить документы. А вдруг вы ее владелица?

Франческа изумленно смотрела на него. В ее голове царил такой сумбур, что она была рада непрекращающейся болтовне собеседника.

Он продолжал: