Телохранитель

Сдающий карты выглядел как-то неуклюже. Его большие руки обхватывали карты. Он был и не годольфианином, но и не человеком. Странный тип, происхождение которого было трудно определить. Физически крупный, он носил одежду, отличающуюся тем, что она совершенно не подходила к окружению. Жесткая круглая шляпа, плотно надвинутая на голову, завершала экипировку.

Он был одет в той манере, которая во Вселенной считалась криком моды.

— Похоже, неплохо, — прокомментировал Кассел. — Здесь есть шанс.

— Оглянитесь, — продолжал Диманш. — Все так думают. Это классический тип борьбы. Один против другого и каждый против игорного дома. Естественно, что игорный дом не проигрывает.

— Тогда почему мы тратим время?

— Потому что у меня появилась идея, — ответил Диманш. — Садитесь и принимайте участие.

— Подумай хорошенько, ты же сказал, что дом никогда не терпит поражения.

— Дом никогда не играл против нас. Садитесь. Вы получите восемь карт с правом замены двух. Я буду говорить вам, что делать дальше.

Кассел подождал, пока очередной неудачливый игрок освободил свое место и мрачно отошел прочь.

Сыграв несколько партий и ставя на мелкие суммы в соответствии с инструкциями Диманша, он остался при своих и даже выиграл незначительную сумму, пока учился.

Это было просто. Девять типов, или мастей по 27 карт. Каждая масть может выстроить различные уравнения. Самой простой игрой считалось квадратичное. Кубическое могло побить его. Все, что он должен был сделать, это вспомнить математику и ставить наугад тогда, когда не мог вспомнить и вытянуть нужные карты.

Диманш спросил:

— Какова самая высокая игра?

Тон его голоса показался рассеянным, словно он был занят чем-то другим. Кассел бросил беглый взгляд на карты, лежавшие на столе рубашкой вверх, подвинул несколько монет на карточное поле и оставил Диманша без ответа.

— Вы видели их в последний раз, — констатировал Диманш. — Трехразмерная энцефалограмма, модулированная мозговая волна. Если бы вы сделали правильную ставку, могли бы сейчас стать владельцем этого дома.

— Правда? Почему же ты мне не сказал?

— Потому что вы имели эту возможность три раза подряд. Вероятность этого была астрономической. Мне нужно выяснить, что происходит, прежде чем вы начнете делать необдуманные ставки.

— Он не сдающий, — объявил Кассел. — Посмотри на его руки.

Это были огромные руки, которые, казалось, больше подходили для убийства какого-то заморского животного, чем для деликатного манипулирования картами. Кассел продолжал игру, блестяще делая ставки, о чем можно было судить по единственному результату: он выигрывал.

Один из игроков вышел из игры и был заменен игроком из окружающей толпы. Кассел заказал выпивку. Официант передавал бокал, когда Диманш сделал открытие.

— Я догадался, — возглас Диманша примерно соответствовал бесшумному пинку по голове. Кассел уронил бокал. Игрок, сидевший рядом, хмуро посмотрел на него, но не сказал ни слова. Сдающий моргнул и продолжал сдавать.

— О чем ты догадался? — спросил Кассел, вытирая жидкость и продолжая следить за картами.

— Как он фиксирует колоду, — объяснил Диманш более тихим и менее болезненным для Кассела голосом. — Умненько.

Тихонько ворча, Кассел отодвинул от себя ставку.

— Посмотрите на эту шляпу, — проговорил Диманш.

— Смешная, не правда ли? Но я не вижу причины насмехаться всего лишь потому, что у меня другой вкус.

— Я не это имел в виду. Она надвинута на уши и касается пиджака. Тот соприкасается с брюками, которые, в свою очередь, находятся в контакте со стулом, на котором он сидит.

— Действительно, — согласился Кассел, увеличивая ставку. — Но, за исключением его телосложения, я не вижу ничего необычного.

— Это электронная схема. Видеопроектор, разбитый на составные части. Его шляпа — это головная плата, контактирующая посредством одежды с передающим узлом в стуле. Существование видеопроектора полностью скрыто.

— Ну-у, — Кассел закусил губу и искоса посмотрел на карты. — И к чему все это?

— Колода, — возбужденно объяснил Диманш. — Рубашки карт нормальные, с напечатанным замысловатым узором. А сами карты покрыты особым пластиком, чувствительным к действию видеопроектора. Поэтому раздающему даже не нужна ловкость рук. Он может по желанию спроецировать любое достоинство на карте. И оно будет оставаться до тех пор, пока он не изменит его.

Кассел взял карту.

— У меня уравнение Лоренару. Может ли он изменить это на что-нибудь другое?

— Может, но он не работает таким образом. Перед раздачей он решает, кто что получит. Раздавая карты, он концентрируется на каждой из них. Он может менять карты и после того, как игрок получает их, но внешне это выглядело бы неприлично.

— Это уж точно.

Кассел тоскливо наблюдал, как сдающий сгребает взятки. Его выигрыш уплыл. Выиграл новичок.

Он хотел было встать.

— Сидите, — прошептал Диманш. — Мы только начинаем. Теперь, когда мы знаем., что он делает и как делает, мы его поймаем.