Телохранитель

Узнав о том, что Пего звонил Эмме, Якобус страшно разозлился. Так разозлился, что ночью ушел и отправился к Стефу Моллеру. Но после гибели Франка Волхутера Якобус все же позвонил Пего и сказал, что он был не прав. Они должны предупредить Эмму и увезти ее.

Пего написал записку и передал ее привратнику Эдвину Дибакване. Но было уже поздно.

46

В начале девятого, когда позвонила Жанетт, мне снились черепа на горе Мотласеди.

— Достала тебе билет на единственный прямой рейс. Вылет в 14:35, прилет в Кейптаун в пять.

— Жаль.

— Почему?

— Верних наверняка ждет новостей от своих головорезов. Сейчас он уже беспокоится. Надеюсь, он не ощутит внезапной тяги к путешествиям.

— Хочешь, чтобы я за ним присмотрела?

— Ты бы мне очень помогла.

— Считай, что дело сделано.

— Спасибо большое.

— Леммер, не подумай чего. Я делаю это ради нашей клиентки.

Я сказал доктору Элинор Тальярд, что Эмму сегодня, возможно, навестит один ее родственник, чей голос она давно хотела услышать.

— Леммер, нам нужно чудо. Помните, что я вам сказала: чем дольше пациент находится в коме…

— Чудеса случаются, — ответил я, но по лицу Элинор понял, что она не слишком в них верит. Как, впрочем, и я.

Я поехал в аэропорт и прождал до тех пор, пока до вылета в Кейптаун не осталось двадцать минут. Потом я позвонил Джеку Патуди. Мне сказали, что он занят, но я возразил, что звоню по срочному делу и мне нужен номер его сотового телефона.

Что за срочное дело?

Я нашел людей, которые пытали и убили Эдвина Дибакване.

Мне дали номер сотового Патуди. Он был неприступен и агрессивен — до тех пор, пока я не сказал, где он может найти убийц Волхутера и Дибакване, а также людей, ранивших Эмму Леру. Я уточнил: почти все они мертвы, но один, а может, и двое еще живы. Они ранены, но дать показания в суде вполне смогут.

— Джек, говорить они не станут, но они — те люди, кого ты ищешь. Проведи вскрытие, сделай все необходимые анализы и получишь доказательства.

— Ты их убил?

— Самооборона, Джек!

Он сказал что-то на сепеди — из его интонации явствовало, что он мне не верит.

— Пока, Джек!

— Погоди. Где Коби Леру?

— Я все еще ищу его. Но ты можешь отозвать своих людей из больницы. Опасность ей больше не угрожает.

— Где ты?

— В Йоханнесбурге, — солгал я. — В аэропорту.

— Леммер, если ты мне врешь, я тебя достану!

— Ах, как страшно! Джек, я так испугался, что вынужден повесить трубку.

Он разозлился и отключился первым. Сорвалась еще одна попытка наладить межрасовые отношения. В списке принятых вызовов на телефоне Эммы я отыскал номер Стефа Моллера. Когда объявили посадку, я позвонил ему. Телефон звонил долго, а потом ответил сам Моллер.

— Стеф, это Леммер.

— Чего ты хочешь?

— Как Якобус?

— Коби.

— Как он?

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что с ним все в порядке? После всего, что ты натворил?!

— Как он?

— Ничего не говорит. Просто сидит.

— Стеф, пожалуйста, передай ему кое-что от меня.

— Нет.

— Ты ведь не знаешь, что я хочу ему передать. Скажи, что я их взял. Шестерых. Четверо мертвы, двоим придется полежать в больнице, но их будет охранять полиция. Передай, что я лечу в Кейптаун, чтобы отрубить голову гадине.

Стеф Моллер долго сопел в трубку, а потом произнес своим размеренным голосом:

— Ты уверен?

— Попроси Коби позвонить жене Пего — она подтвердит мои слова.

Он промолчал.

— И еще, Стеф. Врачи говорят, что спасти Эмму может только чудо. Якобус должен поехать и поговорить с ней.

— Поговорить с ней?

— Совершенно верно. Он должен поговорить с ней. Отвези его, Стеф. Свози его к Эмме.

Я услышал: «Заканчивается посадка на рейс 8801 до Кейптауна».

— Свози его, Стеф! Обещай мне!

— А как же «Hb»? — спросил он.

— Кто?

— «Hb».

— Понятия не имею, что это такое. Может, название карандашей?

В самолете я думал о Стефе Моллере. Человеке, который не хотел говорить, откуда у него деньги. Человеке, который искал отпущения грехов за запертыми воротами, пытаясь возместить вред, который сам же нанес природе.

Каждому свое.

В самолете я крепко проспал два часа и проснулся, когда наш лайнер приземлился в международном аэропорту Кейптауна. Жанетт ждала меня в зале прилета. На ней был черный костюм от Армани, белая рубашка и галстук с южноафриканским флагом. Она зашагала со мной в ногу; мы вышли плечом к плечу навстречу шквалистому зюйд-осту.

— Он в их штаб-квартире в Сенчури-Сити, — сказала она, перекрикивая завывания ветра.

— Сколько у них всего филиалов?

— Один в Йоханнесбурге, и еще завод в пригороде Стелленбоша. Я принесла тебе их досье. Почитаешь по дороге, в машине.

Машиной оказался классический «порше» с маленьким спойлером сзади. Жанетт села за руль, перегнулась влево и открыла для меня дверцу пассажирского сиденья. Я с трудом затолкал за кресло свою сумку и сел.

— Классная тачка, — сказал я.

Она улыбнулась и повернула ключ в замке зажигания. Мотор угрожающе взревел.

— Как ты ее называешь?

— «Магнит для цыпочек», — ответила она и рванула с места.

— Я имею в виду, какая это модель?

Жанетт укоризненно посмотрела на меня, как будто я обязан был знать такие вещи.

— Леммер, это «Турбо-911»!

— Ух ты!