Телохранитель

Воспоминания… Требовалось много силы воли, чтобы подавить их. Похож ли он на человека, которого показывали по телевизору? Неожиданно в ней окрепла уверенность: да, это он. Эмма отнесла снимок к себе в кабинет и набрала справочную, чтобы узнать номер полицейского участка в Худспрёйте. Снова глянула на снимок. В душу закралось сомнение. Она набрала номер участка. Она только хотела уточнить, не может ли человек, о котором говорили в новостях, Якобус де Виллирс, оказаться Якобусом Леру. Вот и все. Потом мысли о брате можно будет выкинуть из головы и радоваться Рождеству, не омрачая праздник тоской по скончавшимся родным — по маме, папе и Якобусу. Наконец ее соединили с инспектором полиции. Она извинилась за то, что отвлекает инспектора от дел, не располагая никакими достоверными сведениями, но… По телевизору показывали человека, похожего на ее знакомого; его тоже звали Якобус. Якобус Леру. Тут она замолчала, давая инспектору возможность ответить.

— Нет, — сказал инспектор очень терпеливо — как видно, ему приходилось часто отвечать на странные телефонные звонки. — Его фамилия де Виллирс.

— Я знаю, что сейчас он де Виллирс, но, возможно, когда-то его фамилия была Леру.

Инспектор, видимо, из последних сил старался держать себя в руках.

— Совершенно исключено. Он прожил здесь всю жизнь. Все его знают.

Эмма извинилась, поблагодарила инспектора и отключилась. Что ж, по крайней мере, теперь она убедилась наверняка.

Она легла спать с неутихшей тоской, как будто через много лет вновь пережила потерю.

— И вот вчера днем я стояла перед домом и разговаривала с плотником, который чинил мне дверь. Тот самый сержант из полиции нашел мне плотника в Ганновер-парке. Вдруг в кабинете зазвонил телефон. Когда я сняла трубку, то услышала треск и помехи. Мне показалось, что звонивший спросил: «Мисс Эмма?» Судя по голосу, говорил чернокожий. Когда я ответила: «Да», он что-то произнес, и мне показалось, что он проговорил слово «Якобус». Я сказала, что не слышу. Тогда он крикнул: «Якобус сказал, что вы должны…» Я ответила, что не слышу, но он не стал повторять. Я спросила: «Кто это?», но он уже отключился…

Эмма ненадолго задумалась; мысли ее блуждали где-то далеко. Потом она опомнилась, повернула ко мне голову и сказала:

— Я даже не знаю точно, что именно сказал неизвестный. Разговор был таким коротким. — Она заторопилась, как будто ей не терпелось поскорее закончить. — И вот вчера я приехала сюда. Когда Карел узнал, что произошло… — Она не закончила фразу.

Ей хотелось услышать мой ответ, убедиться, что я все понял и охотно соглашусь защищать ее от всех напастей. Видимо, в последний момент она усомнилась — как человек, который купил новую машину и перечитывает рекламное объявление. Подобное явление мне не в новинку — в такие минуты ты вспоминаешь, что обязан придерживаться неписаного правила, которое гласит: «Я, безусловно, принимаю на веру все слова клиента».

Я медленно кивнул и произнес:

— Я понимаю. Извините… — и описал руками полукруг, чтобы показать: я действительно сочувствую ее горю и разделяю терзающие ее сомнения.

Ненадолго в воздухе повисло молчание. Соглашение было скреплено печатью. Эмма явно ожидала от меня каких-то слов — возможно, руководства к действию.

— Первым делом мне придется осмотреть дом, изнутри и снаружи.

— Ах да, конечно, — сказала она, и мы встали. — Мистер Леммер, но мы проведем здесь только одну ночь.

— Вот как?

— Мне важно понять, что происходит, мистер Леммер. По-моему… все произошедшее очень странно. И я не могу сидеть на месте и гадать. Вы не против, если мы с вами попутешествуем? Вы можете путешествовать со мной? Значит, завтра мы вылетаем в Лоувельд.

4

На улице было темно, но фонари светили ярко. Я обошел вокруг дома. Не крепость, сразу видно. Решетки установлены только на окнах первого этажа; они достаточно тонкие и изящные, чтобы не оскорблять эстетический вкус хозяев и гостей. Самым слабым местом были раздвижные стеклянные двери, выходящие на большую веранду с видом на океан. Витые колонны, углы и выступы… Масса способов проникнуть в окна второго и третьего этажей.

Внутри находилась обычная система сигнализации с датчиками движения. Систему обслуживала одна местная частная охранная фирма — их бело-синяя реклама красовалась на стене гаража. В общем, такого рода охрана хороша на выходные; она создана для оптимистов и для того, чтобы снизить стоимость страховки.

Дому было года три. Интересно, что́ здесь было прежде, что́ пришлось снести, чтобы воздвигнуть такой роскошный особняк? Должно быть, строительство влетело в копеечку.

Время вспомнить еще один закон Леммера, касающийся богатых африканеров: если богатый африканер может выпендриться, он это сделает.