Телохранитель

— Говорит Леммер. У меня не слишком хорошие новости.

— Где Эмма? — В его вопросе слышалась не озабоченность, а приказ.

— Карел, она в больнице. Произошел несчастный случай.

— Несчастный случай? Что за несчастный случай? Что она делает в больнице?

— Карел, если вы помолчите, я все расскажу.

Он не привык к такому тону. От изумления он замолчал довольно надолго.

— В субботу на нас напали трое вооруженных людей. Эмму ранили; кроме того, она сильно ударилась головой. Сейчас она находится в реанимации в клинике Саусмед в Нелспрёйте. Ее лечащего врача зовут Элинор Тальярд. Позвоните ей, если хотите подробно узнать о состоянии Эммы.

Он больше не мог сдерживаться.

— В субботу! — заорал он на меня. — В субботу?! А вы звоните только сейчас?

— Карел, успокойтесь.

— Прошло целых три дня! Да как вы сейчас посмели позвонить мне? Насколько тяжело состояние Эммы?

— Карел, заткнись и слушай. Я ничего тебе не должен. Я вовсе не обязан был тебе докладывать и звоню только из вежливости. Я знаю, кто напал на нас. И собираюсь переловить их, всех до единого. Не ради тебя. Ради Эммы. Я нахожусь на ферме под названием «Мотласеди», между Грин-Вэлли и Марипскопом, ехать туда надо по проселочной дороге. Когда я до них доберусь — всего лишь вопрос времени.

Я надеялся, что Карел задаст тот вопрос, которого я ждал. Он не разочаровал меня.

— Кто? Кто это был?!

— Долгая история, а сейчас у меня нет времени. Я расскажу тебе, когда все закончится. Осталось недолго. Но скандал будет грандиозный.

— Предполагалось, что вы будете ее защищать — это ваша профессия!

— Пока, Карел! — Я отключился.

Я понимал, что он сразу же перезвонит, и засек время. Телефон Эммы зазвонил через девятнадцать секунд. На дисплее высветилось: «Карел». Я сбросил соединение. Снова подождал. На сей раз прошло двадцать секунд. Сбросил. Еще девятнадцать секунд, и телефон зазвонил снова. Я решил, что он будет перезванивать три раза, но Карел был целеустремленным богатым африканером. Он перезванивал целых шесть раз перед тем, как сдаться. Я так и видел его в его «норе», злого, возмущенного, с сигарой между пальцами. Он, наверное, расхаживает по комнате, пытается вспомнить, что я сказал о больнице и враче. Позже он туда позвонит. Настало время сделать третий звонок. Я набрал номер.

— Отдел особо тяжких преступлений. Чем я могу вам помочь?

— Пожалуйста, соедините меня с инспектором Джеком Патуди.

— Подождите.

Дежурная переключила меня на другую линию. Гудки. Наконец, она снова сняла трубку.

— Вы еще здесь?

— Мне нужен инспектор Джек Патуди.

— Инспектора нет на месте. Хотите ему что-нибудь передать?

— Да, пожалуйста. Передайте ему, что звонил Леммер.

— Кто?

— Леммер. Лем-мер.

— Хорошо. Что ему передать?

Я нагло соврал:

— Передайте, что я знаю, кто дал записку Эдвину Дибакване.

— Эдвину Дибакване?

— Да.

— Я передам. Как ему с вами связаться?

— У него есть мой номер телефона.

— Хорошо.

Для перестраховки я позвонил еще в штаб-квартиру ЮАПС в Худспрёйте, намереваясь оставить ему послание такого же содержания, но, к моему удивлению, мне сразу ответили:

— Соединяем с инспектором Патуди!

Потом я услышал его неприветливое:

— Да?

— Джек, говорит Леммер.

Несколько секунд молчания.

— Чего ты хочешь?

— Я знаю, кто дал записку Эдвину Дибакване.

— Кто?

— Не скажу. Сначала я хочу, чтобы ты извинился за вчерашнее. Твои манеры оставляют желать лучшего. Надеюсь, твоя матушка не знает, как ты себя ведешь.

Он тут же вышел из себя:

— При чем здесь моя матушка?!

— Джек, не кипятись. Уверен, твоей матушке не понравились бы твои теперешние манеры! Разве такому она тебя учила? Ну как, будешь извиняться?

Он что-то ответил на сепеди. Слов я не понимал, но, судя по интонации, извиняться он не собирался.

— Тогда пока, Джек, — сказал я и отключился. Потом я выключил сотовый телефон Эммы.

Меня тревожили густые заросли между входом на ферму и домом. Хорошо, что меня не будет видно из дома. Плохо — я не мог наблюдать за возможными путями приближения противника и домом в одно и то же время.

Я выбрал себе укрытие метрах в десяти от опушки; оттуда можно было незамеченным наблюдать за воротами, большим, примерно с километр протяженностью, участком подъездной аллеи да еще за длинным куском ограды. В Нелспрёйте все магазины, в которых можно купить бинокль, были закрыты, поэтому пришлось обходиться так.

Я стряхнул все камни и ветки, сел на толстую ветку поудобнее и прислонился спиной к стволу дерева. «Глок» я сунул за пояс, откуда его удобно было выхватывать. Вскрыл коробку из десяти батончиков «Твинки», вынул все десять и разложил перед собой, в перевернутой панаме цвета хаки, купленной в магазине «Пик энд Пэй». Единственные батончики, которые не хрустят, — мне не хотелось шуметь. Рядом я поставил в ряд четыре бутылочки «Энерджейда» и открыл одну.