Телохранитель

При упоминании о том катастрофическом провале, обернувшемся изгнанием из лагеря Легиона, Майкл невольно скривился. Он невольно вспомнил ту ужасную ночь, хохочущую Ивонну, которая била себя камнем по лицу и животу, и презрение во взглядах всех без исключения сослуживцев. Тогда казалось странным, что они не поверили ему, не захотели верить, но за полтора года Майкл не раз и не два мысленно возвращался в прошлое и вскоре понял, почему вышло так, а не иначе. Ведь, хоть в тот раз они работали вместе, у них не было нескольких лет совместной службы – они совершенно не знали друг друга. Какова вероятность, что мужчина, случайно встреченный вами на улице, время от времени покалачивает свою жену? Очевидно, не очень большая, но и не стремится к нулю. А какова, что он хотя бы однажды это делал или когда-либо сделает в будущем? Как минимум пятьдесят на пятьдесят.

– Эй, – видя, что Дилан погрузился в размышления, одернул его Хадсон. – Я знаю, о чем ты думаешь, и говорю тебе – заканчивай. Уже не важно даже, был ты виновен или нет. Главное, что мы с Хокинсом тебе верим.

Майкл благодарно посмотрел на майора.

– Значит, генерал наконец-то меня простил? – спросил вышибала, искренне веря в положительный ответ.

Хокинс промолчал, а майор, как показалось Дилану, замешкался – отвернувшись к окну, пожевал недолго нижнюю губу, собрался с мыслями и медленно произнес:

– Нет, не простил.

В душе у Майкла словно что-то оборвалось. Он сидел и смотрел сквозь майора рассеянным взглядом, прокручивая ответ Хадсона в голове снова и снова.

«Не простил!..»

Они наконец-то покинули Южный Бронкс и очутились на мосту, соединяющем прогнивший район Нью-Йорка с Гамильтон-хайтс, и Хокинс сбавил скорость – здесь был уже Манхэттен, «святое место», который воротилы Синдиката и корпорации, им поклоняющиеся, приберегли для себя. Здешняя полиция приезжала не на следующий день после вашей смерти, а до нее, что для многих обитателей бедового Бронкса было сравнимо с подлинным чудом вроде плачущих икон или непорочного зачатия. Ну и люди тут жили соответствующие – чистенькие, опрятные, после оборванцев, которыми кишело недавнее прибежище Майкла, казавшихся едва ли не пришельцами с другой планеты.

– Тогда зачем вы приехали? – спросил он после недолгой паузы.

– Ты нам нужен, – сказал майор.

– Но ведь Тейлор меня не простил! – в сердцах воскликнул Дилан.

– Он не простил Михаила Вихрова, – пристально глядя на вышибалу исподлобья, пояснил Хадсон. – Не простил Майкла Дилана, которым ты стал. Но вот Майкл Купер себя еще ничем не скомпрометировал.

Солдату потребовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Когда же до него наконец дошло, о чем толкует майор, он не знал, радоваться или же горевать. С одной стороны, просиживая штаны в Бронксе, он мечтал о настоящей реабилитации, о том, что его дело пересмотрят и доброе имя Михаила Вихрова будет ассоциироваться с самоотверженностью и профессионализмом, а не с бесконтрольной похотью. С другой – не все ли равно, под какой вывеской творить добрые дела? Разве Легион стал бы хуже, называйся он как-то иначе? Так и сам Майкл, «утратив» русские корни, не перестал стремиться к созданию лучшего мира под чутким руководством мудрого Тейлора.

– То есть я снова начинаю с чистого листа? – спросил Майкл.

– Ну, можно и так сказать, – туманно ответил майор и протянул ему черную папку, которую выудил из кармана на спинке водительского сиденья. – Вот, полистай, пока мы едем.

На обложку был наклеен стикер с именем «Майкл Купер» и годом рождения, в который – какое совпадение!.. – родился будущий снайпер русской армии, а позже и Легиона Михаил Вихров. Майкл нахмурился. Он, конечно, Гарвард не заканчивал, но и на недостаток ума не жаловался, а потому сложить два и два ему не составило никакого труда: Хадсон только что вручил вышибале его личное дело.

Поначалу Майкл хотел тут же обрушить на майора шквал вопросов, однако резонно предположил, что часть ответов вполне могут находиться внутри папки, и потому решил прежде вчитаться в материалы дела. Хадсон и Хокинс не произнесли ни слова, пока Майкл читал о том, как мормон («Опять мормон!») Купер служил снайпером в Объединенной армии во время кровавой и провальной иранской кампании, ставшей для Тейлора последней в чине главнокомандующего. Офицеры молчали, а Майкл пытался осмыслить собственную легенду, представить, что именно он прошел через все описанные в досье события. Что именно его, работавшего в то время под вымышленной фамилией Дилан, полтора года назад взяли в плен афганские моджахеды. Что именно он после полутора лет пыток умудрился сбежать, вернуться в Штаты и разыскать майора Хадсона. Майкл читал очень быстро; изучить досье от корки до корки оказалось минутным делом, но на последней странице он невольно завис – там обнаружилось фото парня лет тридцати, удивительно похожего на вышибалу. Вероятно, это и был тот самый Купер, личность которого майор полтора года назад вручил изгнаннику.

– На самом деле он без вести пропал, правильно я понял? – хрипло поинтересовался вышибала.