Телохранитель

– У меня раненые «в состоянии», понял? – понизив голос, прошипел Хадсон. – Я тебя тут бросаю даже, потому что мест нет, а ты мне что предлагаешь? А вертушку нам дали такую, на которой только раненых мышей, а не людей, перевозить! Короче так: все, кто на ногах, уходят с нами. А ты сиди тут тихо, приглядывай за несчастной мамашей, ну и за телами наших ребят. Даже их не можем пока забрать, что за черт!.. Жди нашего возвращения и смотри не засыпай. Мало ли что… Я бы не оставил тебя одного, но так уж вышло, Танго! Пусть разжалуют, я заслужил.

Позади Ивонны лежали четверо мертвецов, один из них – Ромео. Еще девять тяжело ранены, они и улетят на вертолете, звук которого Михаил уже слышал. Да уж, потери оказались куда более серьезными, чем рассчитывала «Алабама». Хотя их, конечно, куда больше волнует, что операция по захвату Черного Франсуа провалена. И почти все – из-за того кретина, который додумался открыть огонь прямо из-под объятого пламенем джипа! Группа захвата не вышла на позицию вовремя, и эта задержка дорого им встала: часть боевиков успела прийти в себя и оказать сопротивление. Так бывает, и ответственность за все произошедшее несет не кто иной, как старший группы, майор Хадсон.

Раненых погрузили в вертолет, и «вертушка» тут же поднялась. Легионовцы, включая легкораненых и способных идти, сразу потянулись к горной тропе. Они помахали на прощание Танго, но на Ивонну никто даже не взглянул. Не время было думать о ее беде – особенно тем, кто разносил джипы на куски и невольно оказался виновен в гибели ее несчастной дочери. Скоро звуки уходящей группы стихли вдали. Михаил положил винтовку на колени: хотя весь караван вроде бы перебит, всякое может случиться.

Конечно, бросать раненого одного не следовало, но что оставалось делать Хадсону? Если Франсуа все же уйдет, то получится, что парни зря сложили головы. Уничтожить караван можно было и не вступая в близкий контакт, жертвы же являются прямым следствием приказа, согласно которому мерзавца требовалось взять живым.

– Вы ведь из Легиона, да? – неожиданно спросила Ивонна, все так же глядя в костер.

– Я… – Михаил немного растерялся. – Я не могу отвечать на такие вопросы.

– Значит, из Легиона, – уверенно кивнула Ивонна. – И этот ваш… Тейлор – он такой правильный мужик, да? Справедливый… Только вот девочка погибла. И те, кто был в караване… Там не только плохие люди были. Обычные работяги, как пчелки, с утра до вечера… Тут иначе семью не прокормишь, вот и пошли с Франсуа.

– Так его действительно зовут Франсуа? – Михаил ухватился за эту соломинку, надеясь сменить болезненную тему. – Он… Расскажи о нем. Если можешь, конечно.

– Он мерзавец, и я не знаю, как его на самом деле зовут, – поморщилась девушка. – Все вы прячетесь за чужими именами. Тейлор – это вот настоящее имя? Наверное, настоящее. Он не прячется, он ведь такой смелый! Даже я так думала. А вот теперь понимаю, что он спрятался лучше всех, причем у всех на виду. За вашими спинами спрятался, далеко, в сытой Америке. И за моей девочкой спрятался тоже.

– Не говори так! – довольно резко сказал Михаил и тут же прикусил губу: не стоило с ней сейчас так… жестко, она ведь до сих пор в шоке от случившегося с ее дочуркой, не в себе… – Генерал Тейлор пытается сделать мир лучше. Как и мы все. Он не виноват, что твоя дочь погибла. Это Франсуа за ней спрятался, а потом и за тобой.

– Сволочь, проклятая сволочь… – Ивонна снова кивнула и зябко поежилась. – Можешь подать мне воду?

– Конечно.

Пластиковая бутылка с водой лежала чуть в стороне, рядом с аптечкой и немудреным съестным – все, что смог оставить им майор Хадсон. Михаил потянулся за питьем, стараясь не тревожить раненую ногу, и едва почувствовал, как винтовка соскользнула с его колен. Он даже подумал сперва, что дело в его неловком движении, и попытался подхватить оружие, пока не упало, но рука схватила лишь пустоту. Ивонна, неожиданно резво отпрыгнув на шаг, передернула затвор. Куртка упала на землю, и она стояла перед ним нагая, перепачканная сажей.

– И что это значит? – как можно спокойнее спросил Михаил. Женщина была явно не в себе и сейчас могла прикончить кого угодно. – Успокойся, Ивонна. Не спеши искать виноватых. Ты можешь убить меня, всех моих спутников, но твою дочь все равно не вернуть.