Телохранитель для демона

Я выдохлась на подъеме, когда очертания неожиданно темного строения в белом мареве стали отчетливыми. Хуже всего, что уже много часов я ничего не ела, а грани тянут силы… На подступах к чертогам, поняла, что теряю сознание — грани оказались сильнее. Выхватив кинжал, полоснула по руке и пока изломы пили мою кровь, продолжила подъем. Достигла входа в Радужные Чертоги и покинула грани — белое марево отпускало нехотя… кажется левая рука, на которой и пришлось искалечить запястье, оказалась сломана… пустяки!

На выложенный разноцветной мозаикой пол, я повалилась как мешок с орочьим дерьмом. Перевернулась на спину, пытаясь отдышаться и едва появились силы встать, изо всех сил закричала:

— Чешуйчатый! — в ответ тишина и пришлось повторить уже более вежливое. — Учитель!.. чего-то там… Да где тебя пески носят!

Сначала был свет… ненавижу свет. Потом явился радужный свет… радугу тоже ненавижу. Затем на пол ступил голый чешуйчатый, увидел меня, и на него из полумрака дальней стены свалился плащ, который был хламидой. После всего этого, чешуйчатый попытался выглядеть гордо и гордо спросил:

— Звала?

— Типа того, — пошатываясь, выпрямляюсь. — Где Арвиэль?

Чешуйка странно посмотрел на меня, но видимо было что-то в выражении морды моего лица такое, что вынудило его приступить к действиям. Демон резко развернулся, и на стене проступила карта… пески там, города… еще пески… пустыня Нахесса и алая точка…

— Орочий угр! — я не кричала, это был шепот слившийся с моим хрипом.

И я потянулась к граням, потому что понимала — там гибнут! Там гибнут даже высшие демоны… там может погибнуть даже вступивший во владение доменом дарай! Нахессы — вот она главная опасность пустыни… но есть и другая — рвары!

— Эй, эльфа! — крик чешуйки не мог остановить призывающую грани меня. — Слушай ты, светом пристукнутая, ты не дотянешь!

Пятку тролля тебе в зубы! Дотяну! Я сильная! И грани изломанные грани подчинились, впуская меня в белое марево… только бы он был жив!

Мчась в белоснежном пространстве, заметила очертания человеческого поселения. Вырвалась в подпространство… как я люблю серое после бесконечных белых просторов. Из подпространства вынырнула в человеческий дом. Тут было весело — человек десять мужиков, брага, жаренный гевейк на столе и рожи, предвкушающие пьянку. Окровавленная я в их праздник как-то не вписывалась.

— Эльфа, — простонал чернобородый, ошарашено взирая на меня.

Второй чернобородый встал, смачно сплюнул на пол, и врезал сидящему рядом с ним рыжему, со словами:

— Ты что нам налил, падаль! Уже глюки мерещатся!

Рыжий кулем повалился на пол… решила занять свободное место, пока народ в себя не пришел, посему быстро села на скамью рядом с чернобородым, целой рукой притянула к себе кувшин с брагой — пила я быстро, но как оказалось зря.

— Гадость, — я не гордая, сплюнула прямо на приходящего в себя рыжего, — врежь ему еще раз.

Чернобородый врезал от души и место теперь освободилось надолго, а я… потянулась к гевейку. Под изумленными взглядами весело оторвала заднюю и самую вкусную ножку.

— Э…эльфы не едят мясо, — простонал какой-то безбородый.

— Наглая ложь! — просветила его я.

Откусила кусок, поняла что вкусно, и этот кусь так и оставила зажатым в зубах, а сама быстренько оторвала и вторую заднюю ногу. И вот с одной обжаренной ножкой гевейка во рту, и второй в руке, торопливо покинула собравшихся — мне еще дарая спасать, между прочим. Почему-то когда я исчезала в пространстве, кому-то снова врезали… подозреваю, что пострадал опять рыжий.

А гевейка хорошо прожарили, правда, одной рукой было не очень удобно держать обе ножки, но что делать, жизнь такая. Пока жевала, приходилось идти, но как только с первой ножкой было покончено, щедро одарила грани косточкой и теперь побежала… на ходу отрывая куски мяса и не слишком тщательно их прожевывая. Радовало, что кровь остановилась, и грани уже не могли высасывать меня столь интенсивно.

Когда мясо и со второго гевейкского окорочка переместилось в мой дико голодный по причине перемещения в гранях желудок, я побежала значительно быстрее. Пустыня Нахесса как и всегда явилась неожиданно. Просто в гранях, когда пересекаешь перевал Хатха, проходишь скалы насквозь и от того такое ощущение. Сейчас казалось, что я в снежных территориях, но это только казалось. Осторожно выхожу в подпространстве, и замираю! Там, всего в каких-то пятистах шагах от меня шло сражение… и что-то мне подсказывало, что вот тот громила сейчас лупит моего дарая!