Телохранитель для дочери

Наши лица снова были так близко друг к другу, что если нам наклониться еще чуть-чуть, то сможем соприкоснуться носами. Меня обуздало дикое волнение в области груди, которое билось птицей, без попыток вырваться наружу. Я не постыдилась скользить взглядом по красивому мужскому лицу, борясь с желанием коснуться ладонью колючей щеки.

Неожиданно Марк поднял руку и осторожно убрал прядку волос мне за ухо, продолжая так же внимательно разглядывать меня.

Я прикрыла веки, когда почувствовала, как мужчина провел кончиками пальцев по моей шее. Казалось, я даже почувствовала его горячее дыхание на своих губах, но неожиданно брюнет отстранился от меня и поднялся, из-за чего я сразу распахнула глаза. Я почувствовала разочарование, ведь, что греха таить, я надеялась, что Марк поцелует меня.

– Приехали твои родители, – проговорил мужчина, привычным жестом засовывая руки в карманы брюк и делая вид, что совсем ничего не произошло. – Идем.

POV. Марк.

Все семейство Гончаровых пребывало в напряжении, что было видно невооруженным глазом. Я и еще двое охранников расположились на диване, ожидая того, что же скажет Иван.

Его жена, Анна, сидела рядом с дочерью, и я видел, как дрожали ее руки. Ну, еще бы, пару часов назад ее едва не убили в собственном салоне.

А Вероника, упрямо поджав губы, молча, наблюдала за происходящим, порой встречаясь со мной взглядом и отводя его в тот же момент.

Я едва не поцеловал ее. Дурак! Знал же, что нельзя поддаваться порывам! Да и Ника была не против такого поворота, как я погляжу. Такое не должно произойти, я работаю на серьезного человека и не собираюсь крутить шашни с дочерью друга моего отца…

– Вам придется уехать отсюда, пока я все не решу, – сказал, наконец, Гончаров, заставив Нику сорваться с короткого поводка.

– Куда уехать? – девушка хмуро смотрела на своего отца. – А ты? Ты остаешься?

– Да, Вероника, я остаюсь здесь, – Иван говорил твердо и уверенно. – Вам опасно быть здесь, поэтому переждете весь этот кошмар на Кубе. В качестве свадебного подарка, я купил там твоей матери дом, в нем и расположитесь. Марк и Николай поедут с вами, дом большой, места хватит всем. Я не могу допустить, чтобы вы в чужой стране ходили без охраны.

Да, я читал договор, который подписывал, устраиваясь на эту работу, там черным по белому написано о том, что я буду сопровождать Веронику Ивановну в поездках, и поэтому я сейчас не удивился словам Гончарова, но Куба… на это я не рассчитывал. Мне не хотелось улетать за тысячи километров, оставлять здесь больную мать и сестру, но и отказаться я не мог, потому что подведу Гончарова.

– Но папа! – воскликнула Ника, за что получила строгий взгляд отца и замолчала, нахмурив брови.

– Это не обсуждается. Собирайте вещи, вылет завтра вечером, – Иван поднялся и мы с парнями тоже. – Надеюсь, Марк, никаких проблем не будет? – мужчина посмотрел на меня.

– Нет, не будет, – ответил, гадая, что же он имел в виду.

– Отлично. Тогда ты на сегодня свободен.

Коротко кивнув, я метнул взгляд на Нику, которая что-то тихо говорила матери, а потом пошел прочь, набирая по пути номер Марата, ведь кто-то должен присматривать за Майей в мое отсутствие.

* * *

Все было, как и прежде.

Мама лежала на больничной койке, под капельницей. У нее было такое же бледное лицо и худые руки, с выпирающими синими венами. Увидев меня, она чуть приподнялась, поправляя на голове косынку.

– Марк, сынок, – тихо произнесла она, улыбаясь.

Я улыбнулся ей в ответ, прошел по палате и сел рядом с ней, замечая на столике нетронутую еду.

– Привет, мам, – я наклонился и поцеловал ее в щеку. – Как ты?

Женщина пожала плечами.

– Все хорошо, а как у вас дела? Как Майя?

– Нормально, – ответил я. – Извини, что не привез ее. Я приехал не из дома.

Мама продолжала смотреть на меня, давая мне говорить дальше. Кажется, она уже поняла, что я не просто проведать ее пришел.

– Мам, – я не знал, как ей все объяснить. – Мне нужно уехать на некоторое время, по работе.

Женщина улыбнулась.

– Поезжай, конечно, в чем проблема?

Я посмотрел ей прямо в глаза.

– Я боюсь оставлять тебя, – честно признался. – Не знаю, сколько времени меня не будет в городе.

– Это связано с той девочкой, которую ты охраняешь?

Я выпрямился.

– Майка тебе рассказала?

Мама кивнула.

– Она хорошая? Расскажи мне о ней.

– Зачем? – я нахмурился. – Я не думаю, что тебе интересно слушать мой рассказ об избалованной дочери Гончарова.

– Почему же? Очень интересно! – в голосе матери послышались веселые нотки.

Я обреченно вздохнул.

– Ну, – нехотя начал я, – Ника своенравная и упрямая, но, несмотря на это, слабая и мне хочется ее защищать. Раньше она жутко раздражала меня, а сейчас… – я запнулся и нехотя продолжил: – Сейчас я привязался к ней.

– И чего ты боишься? Влюбиться?

Я усмехнулся и покачал головой.

– Любовь делает людей зависимыми. Я не хочу быть таким.

– Но ведь ты любишь меня, – мама улыбнулась.

– Это другое, – возразил я. – Ты моя мать.