Телохранитель для дочери

– Вы говорите мне это после того, как один раз пытались убить, а второй раз похитили и… тоже пытались убить? – я скривилась, будто передо мной стоял не человек, а лежала куча навоза. – Не смешите меня!

– Да, некрасиво получилось. Если бы я знал, что все так сложится, то и пальцем тебя не тронул, – он как-то не хорошо улыбнулся. – Видишь ли, твой папаша обманул меня – взял деньги на развитие своей конторы и пообещал сделать меня своим партнером, а потом кинул. Это не хорошо-о, – протянул он. – Но, с помощью шантажа, угроз и насилия, я добился того, чего никак не ожидал…

– И чего же вы добились? – я поджала губы, стараясь дышать спокойно и не поддаваться приступам паники.

Александр улыбнулся, хищно рассматривая меня, и от этого взгляда хотелось поежиться.

– Твой отец был в отчаянии, когда предложил мне жениться на тебе, ведь ты единственная наследница всего, что есть у Ивана. Долг вырос и чтобы не потерять сейчас все, что у него есть, он пошел на крайние меры. Ты – гарантия его честного слова.

В висках стучало с бешеной скоростью. Я не могла поверить в то, что сейчас услышала совершенно от постороннего человека.

– Ты лжешь, – прошипела я. – Не может такого быть! Отец ни за что бы не отдал меня…

И правда, не могло, но в голове медленно стал складываться пазл: запрет на отношения с Марком, документы компании на мое имя…

– Увы, – Александр сложил руки на груди. – Но это чистая правда. Когда встал выбор между потерянными миллиардами и счастливым будущем дочери, твой отец без угрызения совести выбрал миллиарды. Но ты не переживай, я сам тебе обеспечу счастливое будущее…

Голова закружилась и я едва ли не потеряла равновесие, если бы этот человек не придержал меня  за руку.

Я – разменная монета в грязной игре, которую затеял отец. Ну, каково это, Ника?..

– Вижу, ты очень рада, – ухмыльнулся Борзов. – Я знаю, что ты сейчас живешь с этим своим бывшим военным, – он скривился. – Но это ненадолго. Живи и радуйся, пока есть время, но скоро тебе придется оставить свою привычную жизнь. Молотов не сможет тебя защитить, потому что он один, а нас много… – Александр наклонился к моей шее и вдохнул запах моей кожи. – Сладко пахнешь…

Я не выдержала – тут же отскочила и изо всех сил бросила свои пакетики прямо в мужчину, но он лишь отмахнулся от них.

– Не надо меня вмешивать в свои грязные дела! – закричала я. – Разбирайся с моим отцом сам, а меня оставь в покое! Мне не нужно его проклятое наследство, забирай все себе! – и после этих слов побежала что есть силы, будто за мной в эту самую секунду гналась целая стая диких волков.

Прибежав на свою улицу, я остановилась и оглянулась, понимая, что вокруг никого нет, и никто меня не преследовал. Постояв некоторое время, я перевела дыхание и постаралась прийти в себя, потому что возвращаться к таким ошалевшим лицом и пугать подруг не хотелось.

Господи, что за бред? Что происходит? Как меня, человека, у которого есть свои права, можно отдать замуж за это чудовище только потому, что отец задолжал ему кучу денег? Что это за дикость такая?.. Это на самом деле чудовищно, но что если у меня нет выхода, и этот монстр действительно не шутил и скоро мои дни будут сочтены? Что если все будет так, как он сказал?..

Когда я вернулась домой, то с трудом скрывала свое растерянное лицо, но не оставаться же мне на улице, в самом деле?

– Ника, а где покупки? – услышала я, стоило только зайти на кухню.

– Ничего не было, – ответила, завязывая фартук. – Обойдемся тем, что сеть.

– Помидоров не было? – недоверчиво спросила Майя.

Я кивнула.

– И сыра? – подключилась Ксюша.

– Да, – сказала. – И сыра тоже.

Девушки переглянулись.

– Ты какая-то странная, – сестра Марка нахмурилась. – Тебя бабулечки обворовали что ли?

Я выдавила из себя улыбку, продолжая заниматься делами.

– Нет, просто помидоры плохие были и сыра нужного не оказалось…

Подруги понятливо закивали, продолжая заниматься своими делами.

У меня все буквально валилось из рук и перед глазами постоянно всплывало лицо Борзова, поэтому, когда я случайно порезала палец и, отказавшись от помощи, пошла в ванную, обрабатывать рану, но засела там надолго, умываясь холодной водой и уверяя себя, что все будет хорошо.

Пульсирующая боль немного меня отрезвила, но не настолько, чтобы из головы пропал голос и образ этого мерзкого типа. А еще я злилась на отца. Даже нет, не злилась – я ненавидела его. Он поступил со мной как с каким-то котенком, решив без сожаления отдать чужому человеку, только вот знаете, я бы даже котенка пожалела и не отдала абы кому, а меня, собственную дочь, родную кровь, не пожалели и собираются отдать в руки какого-то криминального авторитета…

За ужином я вела себя тихо, в то время как ребята не смолкали. Они обсуждали дела на работе, шутили, наслаждались компанией и вкусной едой. Я как могла, поддерживала беседу, но Марк все-равно заметил, что со мной что-то не так, похоже, у меня это на лице написано было.

– Вероника, все хорошо? – тихо спросил он, наклонившись над самым ухом.