Телохранитель для души

Какой смысл? Если на Геру Алексеевича охотятся люди с такими возможностями, то даже в бетонном бункере на глубине пяти метров Галактионова достанут, пустив в вентиляционный канал нервно-паралитический газ.

Из способов попроще осталось умерщвление объекта посредством отравления. Для этого всего-то нужен цианид или другая какая-нибудь гадость плюс доступ к обслуге, а обслуга, кстати, несложно подкупается.

Нужно будет запретить Галактионову нарезаться кофиём на переговорах с партнерами и жрать в забегаловках. Да хоть бы и в статусных ресторанах. Ничего, несколько деньков потерпит.

Мысль о статусных ресторанах неожиданно сбила Вику с волны. Как будто мчалась она на скутере по гладкому и пустому шоссе и вдруг перекувырнулась через руль, угодив передним колесом в глубокую выбоину на дороге.

«Ресторан качается, словно пароход…» Н-да.

Вчера, не справившись с любопытством, она открыла ссылку, полученную от тети Нади, и полюбовалась на Попова-младшего в интерьере «Националя». Видеокамера его подловила на подходе к банкетному столу, где Валика ожидали дамы.

Дам имелось четверо, одна совсем малышка лет девятнадцати, а самой матерой подкатывало к сорока. «Ящерки», хоть и умеренно размалеванные, были обильно увешаны блестящими камушками и декольтированы от пупа до ягодиц.

Видимо, банкет вошел в ту пикантную фазу, когда народ, налившись марочным алкоголем и объевшись деликатесами, выползает из-за столов, чтобы рассредоточиться парочками или мелкими группами для утоления жажды общения и флирта. Валик же, наоборот, возвращался к застолью. Он шел со стороны небольшой и в данный момент пустующей эстрады с гитарой, зажатой в руке.

Одет Попов-младший был на редкость дико: зауженные к щиколотке светлые брюки и короткая бесформенная куртка под цвет брюк. И тупорылые туфли на толстой ребристой подошве. А под курткой белела рубаха в меленьких черных запятых, и никакого галстука.

Однако Надежда Михайловна назвала его стилягой, и Виктория с удивлением сейчас с ней согласилась. Действительно стильно. И довольно нагло на фоне господствующих фрачных двоек от «Бриони».

Валик расположился на одном из стульев напротив дам и принялся перебирать гитарные струны.

Виктория удивилась снова. Хотя, ну и что? Сейчас кавалер, фальшивя, исполнит битловскую Yesterday или что-нибудь из репертуара Малинина. «А на том берегу», например. Дамам понравится.

Однако Вика не угадала, песня была незнакомая.

«Сам, что ли, ее сочинил?» – с ядовитым сарказмом подумала она.

Баритон у Попова был приятный, с легкой хрипотцой, мелодия проникновенная, а за содержанием стиха Вика проследить не успевала, мудрено-навороченно.

Глядя, как он выставляется перед расфуфыренными офисными куропатками, Виктория почувствовала жгучую ненависть. Концертики он устраивает, тщеславный мерзавец. Права, права Надежда Михайловна: из-за этого недоросля-переростка, любителя понарошечных опытов в игрушечной лаборатории, Вика с семьей поссорилась, а ему фиолетово, вон как заливается, вокал для финансисток-карьеристок исполняет.

Но каков увертливый хмырь! Втирает девкам про помолвку, чтобы сильно не наседали, а помолвки-то никакой и нет. Хотя, может, в ехидной шутке Лапиной есть доля правды и Попов-младший опять помолвлен. С какой-нибудь дочкой богатых аграриев-животноводов. Кривоглазой, рябой и шепелявой. Или нет, наоборот, с холеной капризной куклой, которая станет им помыкать, как бестолковым лакеем. Этот слабохарактерный тип женится на ком угодно, лишь бы папаше не перечить. Слюнтяй.

Последние гитарные аккорды бархатисто угасли. Дамочки хлопали в ладошки и верещали: «Вау! Еще, ну еще, плиз!» Валик, отшучиваясь, отнекивался, и, кстати, совершенно при этом не заикался. Потом сообщил, что барду требуется промочить горло. Затем потянулся через стол за бутылкой с минеральной водой. Пуговица на рубашке расстегнулась, и из-за отворота выскользнул нательный крестик на длинной золотой цепочке. Что-то там было еще вместе с крестиком. Вика отмотала ролик немного назад, всмотрелась, вновь отмотала.

Так и есть. На ту же цепочку была нанизана еще одна вещица, округлая, знакомая. Которой быть там не должно. Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах.

Виктория не понимала, как такое могло случиться. Отказывалась понимать.

Заснула она глубоко за полночь, с трудом угомонив шквал противоречивых мыслей, да и то лишь после того, как решила, что должна непременно с Поповым поговорить. И как можно скорее. Сейчас она не имеет права отвлекаться от взятого на себя долга, даже на секунду не имеет права, но как только опасность для Галактионова минует, Вика проглотит обиду и позвонит, и спросит. Только бы не опоздать.