«Невероятно, что с человеком можно сделать, если сказать ему хотя бы немного приятных слов». Побеждала она! Как же! Просто мне не хотелось иметь дело с ее подругой – Кирина та еще штучка.
– Рель, не держи на меня зла. – Косолапая рыкнула на прощание и покинула светло-карюю юдоль. – Просто я думала, что ты… что ты…
– Грязный мужик, понимаю. Не волнуйся, ты просто делаешь честь моей маскировке.
В этот трогательный момент вернулась с водой темноволосая разбойница:
– Вижу, вы уже разрешили свои обиды.
Подозрительно улыбчивая девушка.
– Расскажешь, зачем тебе нужна такая опасная маскировка?
Насчет опасности я могла бы с ней и поспорить.
– Запросто, – покладисто согласилась я, пристраивая котелок над костром. – Мне не жалко. История довольно длинная и, льщу себя надеждой, интересная. Есть что поведать. Вот только вскипятим водички да заварим вкусного, душистого отварчику. Но уговор таков: сначала я повествую о себе, потом вы делаете такую же ответную любезность. Согласны?
План приняли единогласно. Костерок уютно потрескивал, Морковка всхрапывала во сне. Я щедро вытащила из закромов ватрушки рены Дейны, разлила отвар по кружкам и принялась за рассказ. Речь текла плавно и размеренно, иногда вовсе сбиваясь на былинный стиль. В дело пошла уже обкатанная на Тайе история о бедной сиротке, которую пытаются выдать замуж нехорошие люди. С чувством поплакалась о трудностях на пути к истинному призванию – гордо носить звание алонии.
– Ну ты и дура, – неожиданно прервала меня Эона, – нашла куда возвращаться! В Ордене родственники с женихом и алной уже лучшее монастырское вино попивают, тебя дожидаючись! А служитель Единого им подливает, чтоб чарки не опустели! Зачем в розысках бегать, если ты сама скоро прибудешь? Спорь не спорь, дура и есть.
От выказанной наглости речевой аппарат мне отказал. Надо сознаться, с такой стороны я свою историю не рассматривала.
– Зачем же так резко, Эона, – сочившимся приторным ядом голосом попеняла ей Кирина. – Каждый имеет право выбирать то, что хочет. Рель с открытыми глазами идет на это. Не правда ли?
Щеки окрасились легким багрянцем, и я разразилась маловразумительным лепетом.
– Если честно… Раньше не задумывалась… Просто… мне некуда больше идти, поэтому особого выбора у меня нет. Вот.
– Но ты могла бы… – попыталась встрять Эона.
– Подожди, подруга, ты торопишь события, – вновь сказала свое веское слово Кирина. – Еще не время. Кто знает, вдруг перед нами сидит Имперская подосланная, а мы тут душу изливаем.
«Выездное собрание кружка анархистов».
Да еще в шпионки записали! Не в какие-нибудь, заметьте, а в Имперские.
«Императрица все-таки».
Пусть это будет нашей маленькой тайной.
– Никакая я не подосланная, – обиделась я. – Откуда мне было знать, что вы на меня нападете в этом лесу? Ехала себе спокойно, никого не трогала. Чуть было не ограбили да не убили. Теперь еще и оскорбляют! Я им все рассказала, а они…
Так у меня это правдоподобно получилось, так себя стало жалко, что на глаза набежали слезы. Я смахнула их рукавом и, дабы никто не усомнился в моих чувствах, громко пошмыгала носом.
«Мадам, по вас плачет драматический театр». Разумеется. Изрыдался весь.
– Все не все, а многое недоговорила, – продолжила наступать Кирина.
– Почему я должна перед малознакомыми личностями душу наизнанку выворачивать?! – справедливо возмутилась я. – Кроме того, теперь ваша очередь!
Девушка не поддержала скандала, а внезапно попросила:
– Я у тебя меч приметила нашей работы. Разрешишь глянуть?
«Нашей» – это чьей, интересно?
Я неохотно извлекла Неотразимую из ножен, но не стала передавать разбойнице, ревниво держа меч на вытянутых руках. Отблески пламени заплясали на лезвии, сплетаясь в замысловатую вязь рун. Зеркало металла отражало зазеленевший огонь. Эона бросила взгляд на оружие с исключительно профессиональным интересом. Кирина же дотошно осмотрела каждый миллиметр лезвия, водя носом чуть ли не по клинку.
– Интересно-интересно, – бурчала она себе под нос. – Трудно поверить…
Мы с Эоной непонимающе переглянулись.
– Меч Мариты, – благоговейно выдохнула Кирина. – Как же давно… Столько лет поисков! Как ты ее зовешь?
– Неотразимая. – От неожиданности на заданный вопрос мной был дан абсолютно правдивый ответ.
– Хорошее имя, – одобрила она. – Мы называем ее Разящая.
– Имя как имя. – Мне надоело нездоровое внимание, и меч снова оказался в ножнах. – Рассказывать будешь или нет?
Девушка задумчиво накрутила локон на палец. Взгляд темных глаз не отрывался от оружия, лежащего у меня на коленях.
– Пожалуй, ты достойна узнать правду.
Вот уж осчастливили и удостоили!
– Неран? – Я выловила слово, которое плавало где-то на краю сознания.
Откуда еще могли быть эти две чокнутые, как не из, цитируя Велиссу, страны нечестивцев и еретиков. Сэр Тэмас Лейм в своем труде «Несообразности величия» выразился об Острове более тактично: «Край дев-воительниц с обычаями диковинными, народом Империи порицаемыми».
Две головы, светлая и темная, склонились друг к другу и принялись оживленно перешептываться. Светлая тихо возмущалась, за что получила от темной по лбу.