Телохранитель для мессии. Трилогия

«Веселого здесь мало, это точно». Одно дело преставиться в запале боя, и совсем другое дожидаться казни на рассвете, перебирая события собственной жизни, как четки. Друг за другом нанизаны на леску существования яркая синяя бусина первой безответной влюбленности, облупившийся серый кругляш похорон Бабули, искристо-хрустальная – Ночь Выбора оружия, муарово-зеленая – дня свадьбы, багровая – первого боя, янтарная с прожилками – встреча с подругами в ночном лесу…

«Обозреть всю жизнь успеешь за мгновение до… Лучше подумать о чем-то более полезном, не находишь?» Точно, так не пойдет. Если чего-нибудь срочно не придумать, завтра меня уже не станет.

Я покосилась на тусклую полоску серебра у себя на большом пальце.

Как обидно! Мне ведь почти удалось вернуться! Почти. Надо только подумать, выход обязательно найдется. Пытаясь согреться, я обхватила себя за плечи. Пальцы нащупали под рукавом твердость браслета.

А что, если… Не успев даже додумать эту мысль до конца, я полезла под рубаху. Щелкнула скрытая застежка и… Ничего не произошло.

Как-то, во времена моего обучения в Ордене, Валента затеяла шуточный бой между алониями. Разделила наш отряд пополам – одна половина получила луки, другая – деревянные мечи. Я даже не успела выхватить оружие из ножен, как меня «убили».

И вот теперь я чувствовала себя неуютно, точно лучник без кольчуги перед атакой противника, не знаешь, с какого бока стрела вонзится.

Вздохнули… Раз, другой… Ничего.

Я разочарованно плюнула и бухнулась обратно на протестующе скрипящие от такого произвола доски. Здесь-то меня и накрыло.

* * *

Императорский шатер был наглухо задраен, а сам Дэрриш, по обыкновению, лежал на полу и буравил взглядом матерчатый потолок. Наверное, это помогало Императору сосредоточиться. Или, кто знает, наоборот – расслабиться, отрешиться.

Я быстренько осмотрелась в поисках посторонних, попутно отмечая, что сегодня моя персона, против обыкновения, не при полном параде, а все в тех же тряпках, в каких меня бросили в темницу. Босая, рубаха порвана, штаны в каких-то бурых пятнах, отросшие волосы собраны в простецкий хвост, а под ногтями грязь.

«Не принцесса! Чисто королевна!» Попросила бы, без издевательств!

Как обычно, при моем появлении Император поднялся. Потянулся, точно большой разлежавшийся кот. Я уже даже не удивилась – почти привычная картина нашей бурной семейной жизни.

– Привет, – первым поздоровался Дэрриш, опять же отдавая дань традиции наших встреч.

– Привет, – ответила любезностью я. И, удивив себя, тихо поинтересовалась: – Как оно?

– Бывало лучше. – Привычным жестом он взвесил в ладони кругляш императорского знака. – А у тебя?

– Тоже не блестяще. – Неопределенное пожатие плеч и отведенный в сторону взгляд. – Завтра вот казнить собираются.

– Сурово, – после недолгого молчания заметил Император. – А что тебе вменяют?

Я усмехнулась и вновь пожала плечами.

– Как обычно, отличилась по полной программе. Предъявлены обвинения в государственной измене и попытке выкрасть особо ценное казенное имущество.

Он небрежно оперся об осевой столб шатра.

– Учудила.

– А на сладкое – кто бы подумал! – убийство Мудрейшей.

Из глаз Дэрриша исчезла плясавшая там смешинка.

– Мать Юфимия мертва?

– Ага. Это не я.

Дэрриш улыбнулся:

– Я догадался.

Х-хмарь!

Ну вот почему, почему я каждый раз в его присутствии чувствую себя такой дурой?! А иногда еще и идиоткой – для разнообразия!

«Может, потому, что ведешь себя соответственно?» Помолчал бы, без тебя тошно!

– И кто теперь Мудрейшая Мать? – после недолгого молчания поинтересовался Император. – Первая сестра Машэтра?

– Скорее всего, она, хотя Мерчулла тоже не оставляет надежд. Выборы назначили на утро. Новая Мать вынесет окончательный приговор, и меня сожгут на погребальном костре Юфимии. И знаешь что?

– Что?

– Видел бы ты тот костер! – задумчиво протянула я. – Хорошо, что Мудрейшие мрут раз в лет двести, а то бы на Острове совсем деревьев не осталось. Сама я, правда, погребальный костер еще не видела – только слышала, как охранницы переговаривались, что…

Императора сложило пополам. Он хохотал как полоумный. Мне даже как-то обидно стало – человека, да что там, родную супругу завтра казнят, а ему смешно!

Почему все вечно потешаются над моими словами – сначала Кирина, потом Машэтра, а теперь вот этот.

«Какая-то нехорошая закономерность вытанцовывается, не находишь?» Да уж…

– Прости. Просто ты такая забавная, – извинился он, не перестав меж тем хохотать. И неожиданно серьезно добавил: – И еще красивая. Очень красивая.

Ну начинается!

Предназначение, продолжение рода, Мессия, все дела…

– Ой, ну прям… – Под пристальным взглядом синих глаз Императора я осторожно попятилась. – Самая обыкновенная. И я сегодня даже не при параде…