Телохранитель для Оливки

— Машинка, — пожал плечами, и прошел к коробке, упакованной черным картоном. — Хотел сделать ему подарок. Надеюсь, придет по вкусу.

— Боже, — прикрыла рот ладошкой, не веря в то, что этот мужчин решил порадовать моего сына.

Разве так бывает, чтобы чужому человеку было дело до моего ребенка?

Двое мужчин уставились на меня с удивлением, а я все еще стояла, оторопев и не понимая, что должна сделать? Я, конечно, понимаю, что для Даниэля Дамир был как бы не родным, но и Игнату он совершенно чужой. Но такой подарок удивил меня, как мать.

— Не стоило Игнат, это ведь деньги.

— Это подарок ребенку, успокойся.

— Ага, понятно, у вас тут романтик. Дамира забрать? — влез с ненужным вопросом Богословский вгоняя меня в очередной раз в краску.

— Булат!

— Что?

— Ничего! Иди к жене! Иначе пожалуюсь Лапочке, — фыркнула я, а сама все-таки прошла на кухню чтобы найти вазу и поставить в воду цветы.

Пока я справлялась в кухне, мужчины о чем-то шептались. Изредка слышала детский голосок, что-то забавно вещающий своим собеседникам. А когда я, оставив вазу с букетов на подоконнике наконец-то вернулась к мужчинам, заприметила, как довольный сыночек вовсю катался на электромобиле. Игнат держал пульт, с помощью которого и ездила большая игрушка. А мое сердце согревала улыбка сыночка, который с удовольствием осматривался по сторонам. Наверняка он не мог поверить, что он теперь ездит на своей машинке.

— Ух ты, сыночек, ты катаешься! — восхитилась я, радуясь, что мой малыш доволен.

Для меня всегда было важнее всего счастье ребенка, нежели мое. И сейчас глядя на ее радостное личико мне захотелось выдохнуть. Уже дважды Игнат мне помог. И оба раза поднял настроение моему ребенку.

— Мама, я еду. Масина едит. Мама!

— ЗдОрово, Дамирушка, давай ко мне?

Я присела на корточки и расставила руки в стороны, как Игнат повернул машинку так, чтобы Дамир подъехал ко мне боком. Я подхватила его под мышки и закружила в объятиях, наслаждаясь счастливым визгом ребенка. Я была сейчас поистине счастлива.

— Так, Оливка, я тут пакет с морепродуктами оставлю, родители передали, — услышала сквозь детский смех слова Булата.

— А мама с папой не сказали когда будут? — удивленно уточнила я, ведь иначе бы они сами привезли мои любимые вкусняшки.

— Не сказали, но я понял по их разговору, не ранее завтрашнего обеда. У них медовый месяц, не мешай им, — хмыкнул Булат, подмигивая. А я в ответ согласно кивнула, понимая, что они действительно заслужили на отдых.

— Спасибо, сейчас, секунду, — хотела поставить Дамира на пол, но Игнат сам перехватил огромный пакет, чтобы я не отрывалась от ребенка.

— Если позволишь, я сам отнесу?

— Конечно. Спасибо.

Богословский проследил, когда Игнат отойдет на приличное расстояние, а потом обернулся ко мне и произнес:

— Я бы на твоем месте хватал этого мужика. Он точно твое, — подмигнул, чмокнул моего сына и тут же громко произнес: — Игнат, до свидания. Я ушел к жене.

— До свидания.

Через секунду в доме воцарилась тишина. Шумный мужчина, однако, у Лапочки.

— Оливка, я предлагаю пойти прогуляться, хотя бы по двору. Снег пушистый падает. Можно Дамирушке построить снеговика, — предложил гость, вызывая у сына очередную радость.

— Сеговик, мамочка. Давай сеговика делать?

— Хорошо, — кивнула я, не смея отказывать мужчинам, — только оденемся тепло.

Через двадцать минут мы все вместе вышли на задний двор, и я с любопытством наблюдала как Игнат лепит снеговика с моим сыном. Мужчина пытался катать нижний шар в то время, как Дамир своими маленькими ладошками, спрятанными в варежки, пытался налепить снежок сверху. Он просто сгребал в ручки снег и посыпал его на шарик, после чего со всех своих сил прихлопывал так, чтобы тот не слетел. Со стороны это выглядело очень забавно. И я решила не упускать момент и фотографировать на телефон эту прекрасную парочку. Потом обязательно выберу самую крутую фотку с Дамирушкой и распечатаю ее, чтобы разместить в рамочке. Обязательно поставлю свежее фото на комоде у кровати.

Когда последний самый маленький шар был готов, Игнат установил их в нужном положении и оставалось сделать глазки, нос с ротиком и надеть ведерце на голову. Я тогда быстро сбегала в дом, нашла небольшую морковку, а вместо углей, декоративный камень черного цвета.

— Игнат, у меня вот, — показала я, выбежав на улицу, и увидела, что они с сыночком уже приделали снеговику ручки из веточек и надели на голову какую-то миску.

— Прости, мы немного похозяйничали, — сообщил Игнат, показывая на сооружение.

— Мама, сеговик касивый. Босей и белый!

— Вы такие молодцы, ребята. Очень красивого снеговика слепили.

— Дамирушка старался, — улыбнулся мужчина и поднял его на руки.

По душе разлилось необъяснимое тепло от вида картины мужчины держащего на руках моего ребенка. Игнат очень тепло относился к нему, что не могло меня не радовать, ведь в душе таилась кое-какая надежда.

— Молодец, — произнесла я, поглаживая сына по щечке, и неотрывно смотря в глаза Игната.

— Мама, газки сеговику надо.