Телохранитель для Снежной

Симона открыла глаза и, мучительно поморщившись от головной боли, осмотрелась. Вязкая, словно кисель, темнота окружала ее со всех сторон и лишала ориентации в пространстве. Единственное, что она смогла рассмотреть, — это два крошечных окна под потолком, из чего сделала вывод, что находится в подвальном помещении. Как сюда попала, не имела ни малейшего понятия, и от этого становилось не по себе.

Паника стремительно набирала обороты, сердце истерично колотилось в груди, а по телу расползались колючие мурашки. Судорожно вздохнув, Симона села и обхватила себя руками, чтобы справиться с дрожью во всем теле, но это не помогло. Ее трясло, как в лихорадке, а зубы отбивали ритмичную дробь.

Головой она понимала, что нужно что-то предпринять, встать и поискать выход, но не могла пошевелиться. Нечеловеческий страх сковал все мышцы, а крик застрял в горле. Симона лишь открывала рот, как рыба, и усилием воли проталкивала воздух в легкие, заставляя себя дышать.

Истерика надвигалась слишком быстро. Симона очень отчетливо ощущала ее приближение и всеми силами старалась не допустить потери контроля. Прикрыла глаза и начала методично раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь думать о чем-то хорошем. Перед глазами сразу возник образ Ильи. Она будто бы даже ощутила его сильные руки, защищавшие от всего на свете. Рядом с ним никогда не было страшно, он, как надежный щит, заслонял ее от всех. Горячие слезы покатились по ледяным щекам, согревая и даря зыбкую надежду. Илья не бросит. Обязательно найдет и придет за ней. Ведь он обещал…

— Илья, где ты? Забери меня отсюда, — как мантру, зашептала она одними губами. — Мне очень страшно… Илюшенька, пожалуйста.

Сколько просидела в таком положении, Симона не знала. Время словно остановилось в одной точке и совершенно не двигалось, изводя мучительностью своего существования.

Первый панический страх постепенно угасал, оставляя после себя пустоту и эмоциональный вакуум. Она ничего не чувствовала, просто смотрела в одну точку и пыталась принять ситуацию как данность. Мысли практически не формировались в сознании, Симона отчаянно боялась их и гнала от себя прочь. Лучше быть в неведении, чем узнать, кто и зачем ее похитил. В глубине души она догадывалась, но до последнего хотела верить, что ошибается.

Очень долго ничего не происходило. Абсолютная тишина и темнота царили вокруг, но глаза уже привыкли к ней, и очертания немногочисленных предметов легко угадывались.

Немного придя в себя, Симона встала и на негнущихся ногах отправилась изучать свою темницу. Добравшись до стены, двинулась по ней, ощупывая ладонями поверхность, пока не добралась до двери. Попробовала нажать на ручку и открыть, но ожидаемо ничего не получилось — дверь была заперта снаружи. Она негромко поскреблась в металлическое полотно и пошла дальше, пока не добралась до окна. Дотянуться было нереально, а что можно подставить, чтобы залезть выше, Симона не видела.

Отчаявшись, она опустилась на пол, подтянула колени к груди и тихо заскулила. Тяжелые шаги послышались за дверью, и звук открывающейся щеколды эхом разнесся по помещению. Симона вздрогнула от неожиданности и лихорадочно поползла, пока не оказалась в углу. Дверь медленно открылась, и она увидела темную фигуру в луче света.

Яркий свет, внезапно озаривший пространство, ослепил и заставил зажмуриться. Симона закрыла лицо руками и сквозь щель между пальцами пыталась рассмотреть тюремщика, но глаза нещадно резало. Тем временем шаги медленно приближались.

— Здравствуй, Симона, — услышала она до боли знакомый голос и едва не грохнулась в обморок. Ее тело сотрясала нервная дрожь, а сердце готово было выпрыгнуть из груди от ужаса. Самый страшный кошмар предстал наяву. — Вот и встретились снова…

Превозмогая резь в глазах, Симона посмотрела наверх и внутренне сжалась, превратившись в маленькую беззащитную девочку. Юдин стоял перед ней и довольно ухмылялся. Именно таким она его и запомнила. Мерзкий, гадкий, противный...

— Н-не подходите ко мне, — заикаясь, прошептала она одними губами и судорожно сглотнула ком в горле. Паника, отчаянная и неконтролируемая, накатила внезапно, лишая возможности мыслить и двигаться. Раскрытыми от ужаса глазами Симона смотрела на то, как он опускается перед ней на корточки, и не могла пошевелиться. Ее словно парализовало от страха.

— Ну что ты, девочка моя, — с придыханием произнес Михаил, окинул ее сладострастным взглядом и попытался дотронуться до щеки. Симона резко дернулась и ударилась головой о стену. Боль мгновенно отрезвила и вернула в реальность.

— Не смейте меня трогать, — процедила она сквозь зубы и решительно поднялась на ноги. Стараясь глубоко дышать, чтобы не поддаться эмоциям, лихорадочно искала пути к спасению, но не находила. Она была в ловушке.

— Хорошо-хорошо. — Михаил тоже встал и примирительно поднял руки. — Не трогаю.

— Что вам нужно?

— Какой же ты стала роскошной… — Он осмотрел ее с головы до ног и довольно усмехнулся. — Не то, что раньше.