Телохранитель Ее Величества 1. Точка невозврата

Очнулась Лея и поняла, что к чему, поздно, когда ничего нельзя было исправить. Сережа был отстранен от любой информации по проекту, но свое он к тому моменту получил – возможность беспрепятственно видеться с детьми, и гарантию того, что ребенок Стефании не сможет стать королем, создав его детям конкуренцию. А в перспективе вообще не мог стать кем- то значимым на этой планете, ведь с такой биографией "мамочки" это задача невыполнимая даже для человека с шестьюдесятью пятью возможными из шестидесяти восьми "новых" генов. Забирать же ребенка у Стефании и искать другую "мать" Лея так и не решилась.

– И после этого, всё зная и всё понимая, его бросаю еще и я. Разве могу я называться матерью после этого? – заключила Лея, почувствовав, что выдыхается. – Это я виновата, что он пришел к Мишель. Виновата в том, что ему понадобилась защита, которую могла дать только она. Я плохая мать, Елена!

Елена вздохнула и встала рядом.

– Не казнись. Так было надо. И ты знаешь это. Если бы кланы узнали, что ты интересуешься им… Такое дело, как внимание королевы, не спрячешь!

Лея отрицательно покачала головой.

– Это не оправдание. Можно было что-то придумать. Я потеряла этим больше, чем могла бы, узнай кланы о моем интересе. И главное, потеряла его самого. Он не простит мне, если узнает, не примет меня.

– А что сегодня? Как ваш разговор? Как прошло? Все получилось? – поспешила перевести Елена тему.

Лея задумчиво покачала головой.

– Да, почти. Но не стоило возить его вниз. Как мать я утверждаю, что это было сделано зря.

– Но как королева?

– Как королева… Он понял. Всё понял. И там, и здесь. Но не представляешь, чего мне это стоило!

Елена представляла – слишком хорошо знала свою Принцесску. Она подалась вперед и обняла ее.

– У меня вновь нет выбора, – прошептала Лея. – Я вновь не могу быть ему матерью, как и прежде – на чувства нет времени. Только мне кажется, я снова предаю его.

Елена отрицательно покачала головой.

– Он пришел, чтобы быть сильным, чтобы драться. И эту борьбу ты ему дашь. Нет, я так не думаю. Может, он в итоге даже скажет тебе "спасибо"?

В последнем Лея сомневалась. Впрочем, выбора у нее, и правда, не было.

– Однако теперь я больше не буду безвольной наблюдающей, – вскинулась вдруг она, отстранившись, и начала вышагивать по площадке. – Теперь я буду следить за процессом, так сказать возьму бразды правления в свои руки. Если не суждено стать матерью – я стану для него королевой. Настоящей, за которую он будет готов умереть и которой будет гордиться. Ведь королева – тоже в какой-то степени мать, мать всем своим подданным.

Усмешка.

– Мы боялись внимания кланов? Теперь бояться нет смысла. Я же обязана дать ему такой пинок, чтобы через время этим сеньорам стало тошно. Я должна сделать его сильным. И сделаю.

А для начала… – Она задумалась. – Для начала мы организуем небольшое представление. С одним единственным зрителем.

И вкратце изложила суть дела.

Елена стояла с открытым ртом, хлопала глазами.

– Но зачем так сложно? Это же…

Что "это же", сформулировать она не смогла. Слово "неправильно" не отражало достаточную глубину переживаемой ею эмоциональной окраски. Однако, она знала, что это серьезно – Лею не зря зовут Сказочницей, это вполне в ее духе.

– Это необходимо. Я не хочу, чтобы он удрал, столкнувшись с трудностями. Наших девочек за воротами ничего не ждет – или жизнь воровок, или проституток. У него же там прекрасное будущее. И главное, он знает ту жизнь, в совершенстве, знает ее ценности, в отличие от тех же девочек. Если захочет удрать – мы его не удержим. Понимаешь?

Елена понимала. У Леи не поднимется рука наказать его в случае побега. Однако, и устав корпуса – не игрушка.

– Поэтому самым главным барьером на дороге к дому должна стать его собственная воля, его собственное желание остаться. Он сам для себя должен взорвать мосты. Не мы ему – он себе. Нет барьеров сильнее, чем это. Вот мы и должны будем сделать так, чтобы он взорвал их.

– Я не смогу. – Главная наказующая планеты задумчиво покачала головой. – Я не актриса.

– Я знаю. Потому спустись вниз и вызови Сирену. Скажи, срочно. У меня к ней долгий-долгий разговор.

При звуках этого имени Елену перекосило, однако она понимала, что это правильное решение. То, что Лея хочет на нее повесить, не вытянет больше никто.

– Ты же разошли всем членам Совета приказ: завтра в полдень общее собрание. Явка обязательна. Гулять – так гулять…

***

Все разошлись. В огромном кабинете остались четыре женщины, подсевшие поближе друг к другу для удобства общения. Каждая из них имела солидный вес в обществе, у каждой был авторитет, и за каждой стояла сила. Но здесь они представляли одну силу, один фронт, что бы не разъединяло их за пределами здания с розовыми колоннами.

– Итак, дорогая моя, – воскликнула женщина с рыжими волосами, обращаясь к той, которую ушедший мальчик про себя окрестил "штандартенфюрером", не догадываясь, насколько точно угадал с прозвищем. – Что все это значит?

Сеньора в черной форме усмехнулась и сдула со лба выбившуюся пядь.