Телохранитель Ее Величества 1. Точка невозврата

– Итак, эти два демона с ангельскими личиками, – продолжила она, – мои кузены, попытались проучить меня, "безродную потаскушку", поставить на место. Но я им дала понять, что они затеяли это зря. Била не жалеючи. А после их наказал дядя. Он объяснил, что я – их сестра, и если они будут обижать собственную сестру, то бедные они будут. Он лишит их наследства, как последних дегенератов. Семья – это святое.

Я помнил выдержки из книжицы про аристократию. Да, для них семья – не пустой звук. К сожалению.

– А они?

– Разумеется, ничего не поняли! – Паула фыркнула. – Но отныне выступить против меня в открытую не решались. А ненависти, желания напакостить мне, в них только прибавилось. Эти подонки посчитали, это я во всем виновата, что их наказали. И искали способ отомстить так, чтобы им самим не попало.

– Нашли? – усмехнулся я.

Паула опустила голову.

– Мне исполнилось пятнадцать, и меня начали таскать по балам и раутам. В пятнадцать в семьях начинают подыскивать пару, искать возможных супругов, и дядя, несмотря на испорченную кровь и неизвестного отца, хотел выгодно меня "продать". Причем достойным людям – дядя все-таки любил меня. Единственный в нашей дурацкой семейке, кто меня любил! – она вновь сорвалась на эмоции.

– Ты не сожалеешь об этом, – заметил я.

Она покачала головой.

– Это жизнь, Хуан. Закон жизни. НАШЕЙ жизни. Повторюсь, для всех я была… И есть аристократка. Хоть и не самого лучшего пошиба. А семья мужа – это щит, это крепость, где меня бы никто не обидел. Меня готовили к этой мысли с детства, я не боялась этого. Но то, что сделали кузены с теткой… – Она вновь покачала головой.

– Понизили твои акции? – предположил я.

– Обрушили! Если до этого меня дразнили только дома, то теперь я превратилась во всеобщее посмешище. Я стала белой вороной, которую никто не выгоняет из опасения гнева дяди, но разговаривать с которой – не уважать себя. Полукровка. Плебейка. Нищенка.

Надо мной смеялись, Хуан. За моей спиной, но в открытую. Показывали вслед пальцами. И я ничего не могла этому противопоставить! Совсем ничего! От меня начали отворачиваться даже те, кто общался и дружил со мной всю жизнь, еще со времен Пуэрто-ла-Крус…

– …Как же я их ненавижу, Хуан! – закричала она. – Всех их, этих долбанных аристократов!.. – на ее лице проступила гримаса отчаяния.

– И ты не выдержала, – вновь предположил я. – Кого-то избила.

Я оказался прав, ответом мне стал тяжелый вздох.

– Да. Двух дружков этих сволочей кузенов. Которых они подзюзили поиздеваться надо мной. А те подвыпили и… Ну, я им и…

– А потом?

– Потом приехал дядя и наказал меня. Дескать, моя выходка чуть не стоила нашей семье потери дружбы с другой влиятельной семьей, из которой был один из моих обидчиков.

– Как я понимаю, это был не единичный случай? – продолжил я разговор, похожий на дознание. Или исповедь.

– Да. – Паула кивнула. – Но второй произошел не скоро. Я плюнула на светские мероприятия и с головой ушла в занятия. Занималась до изнеможения. И на соревнованиях в Баркисименто, на кубке Венесуэлы, заняла четвертое место среди юниоров. Это много для полумиллиардной Венесуэлы, Хуан! Очень много!

При этих словах внутри меня что-то ёкнуло. Deja vu, блин!

– Да и наша команда по контрас пробилась-таки во вторую региональную лигу. Туда меня уже не взяли – возраст – но стрелять с обеих рук я научилась.

А потом… – Снова вздох – …Дядя вновь затребовал меня к себе и снова попытался "продать". Потащил на очередной бал. Я не стала долго ждать, и сразу же дала в морду одному из парней из окружения кузенов, сказавшего обо мне вслух что-то непристойное.

– И дядя вновь тебя наказал, – понял я, поразившись ее злоключениям. Действительно, не позавидуешь.

Кивок.

– Мы долго ругались, ссорились, но он был непреклонен. Говорил, что это я во всем виновата. Ставлю на первое место свою гордость, не думаю об интересах семьи. Подставляю его. Я объясняла, но он не хотел слушать. Он вообще к этому моменту изменил обо мне мнение не в лучшую сторону.

– Рука тети?

– А чья ж еще! – Усмешка. – Она таки промыла ему мозги, дядя начал относиться ко мне с раздражением. С каждым днем все более и более. Он посадил меня под замок, и я решила, что справедливости ждать не стоит. Решила плюнуть и на него, и на высший свет, и пытаться жить самой. Своей жизнью. И сбежала.

Повисла пауза. На лице моей собеседницы заиграла грустная улыбка.

– Полиция ссадила меня с поезда на границе Никарагуа и Коста-Рики, я даже до Северных территорий (16) не доехала, не говоря о Северной Америке. А через час я стояла в кабинете дяди, пред его грозными очами.

– Сильно досталось? – усмехнулся я.

Она съежилась, по лицу пробежала рябь, и я посчитал за лучшее не уточнять.

– После этого он стал относиться ко мне откровенно враждебно. Эти же демоны будто ждали момента, и вновь несколько раз меня подставили.

Тогда я не удержалась и уработала одного из них, после чего вновь сбежала.

Вздох.