Телохранитель Ее Величества 1. Точка невозврата

Но вот королева, глава клана Веласкес, – добавила она в голос как можно больше ехидства, – САМА управляет своей империей, своей "компанией". Ты, юноша, забыл об этом. Про нее говорят многое, но это враки – даже дон Серхио, отец их высочеств, каково бы сходство его с описанным тобою отцом той девушки не было, не управляет Венерой. Он занимается небольшим узким сектором работ, он важен, но таких, как он, у королевы несколько. И всей полноты власти она никогда никому не доверит. Так что с этой стороны твои аргументы свидетельствуют против. – Она непринужденно рассмеялась.

– Но дети? – не сдавался я. – По ним же все сходится! И принцу Эдуардо почти столько, сколько мне, и кузен…

– Это ничего не значит, совпадение, – перебила она. – Знаешь, какова среднестатистическая численность количества детей в семьях знати?

– ???

– Три. Реже – два. Один и четыре встречаются, но иное количество, кроме перечисленных, редко. Так что… – Она сделала жест рукой, словно помахала крыльями. – Здесь пролет. То же и насчет кузенов – посчитай вероятность с таким количеством домочадцев иметь хотя бы одного кузена заданных параметров?

– Но у принцессы он есть.

– Да, есть. На Земле. В Империи. – Глаза Паулы зло сверкнули. – Однако, ты забыл про младших детей императора, а у него еще два сына кроме Фернандо, подходящего под твои параметры. Они тоже ее кузены, так что здесь не сходится стопроцентно.

И еще ты кое о чем забыл. В-последних. – Она понизила голос почти до шепота. – О важном, САМОМ важном. Имперская линия семьи Веласкес это ДРУГАЯ семья. Другая, Хуан, понимаешь? Это отдельный род, отдельная династия, и только фамилии у них одинаковы.

Я отрицательно замотал головой.

– Но это же не так. И все это знают.

Она сокрушенно вздохнула.

– Дон Филипп, отец Леи, не был женат на ее матери, Хуан. Она – Веласкес, но как бы другой, местный, как дочь своей матери. Понимаешь? Для земной аристократии они не родственники, да и для вашей… – Скептическая ухмылка. – Это категория людей, которая блюдет традиции и обычаи; для них важно лишь то, что ОФИЦИАЛЬНО произошло или не произошло. Лирика имеет значение только в реальном времени, в перспективе же нет никакой разницы, кто чей отец и кто чья дочь. Главное, законный это ребенок или нет. А мы говорим именно о перспективе, так как виновники события давно мертвы. Поверь мне, я выросла в их среде, знаю образ мыслей сеньоров аристократов. Это так.

Признаюсь, Паула огорошила. С этой стороны проблему я не рассматривал, до таких материй не докапывался. Я качал головой, понимая, что нужно вновь, в который раз, пересматривать свой взгляд, и что я снова лишь в начале пути.

– Официально родственность обеих линий наших правителей состоит лишь в том, – продолжала моя огненная собеседница, – что далекий-далекий предок Филиппа был сыном Евы Веласкес, погибшей сестры королевы Аделлины, а Лея – потомок ее самОй. Общий же родственник у них – имперская принцесса, сосланная братьями на Венеру, чтоб не мешалась в их борьбе друг с другом за власть. Имперской, Хуан! Не имеющей к Венере никакого отношения! Это было тучу поколений назад, так что сам думай, может ли дочь Леи называть кого-то из сыновей Себастьяна кузеном?

Я перевел взгляд на Кассандру, воспользовавшуюся паузой и доевшую под наш спор свой обед. Та лаконично кивнула.

– Так и есть, Хуан. Они повернуты на этом. Потому и заключают договоренности о браке, когда дети еще спят в колыбельках. Чтобы было по правильному.

Это меня добило. Я сник, опустив голову на руки. Паула, видя мое состояние, улыбнулась и потрепала по плечу:

– Это к лучшему, Хуан, поверь. Что она не принцесса. Ты найдешь ее, я уверена, но не наломаешь дров. Хочешь, я скажу тебе, что было бы, окажись она на самом деле ее высочеством?

Я устало кивнул.

– Она нашла бы тебя, на следующий же день. Или через. Представившись белой овечкой, вытрусила бы из тебя душу. Затем переспала с тобой и исчезла, а потом, сидя в салоне с такими же аристократическими тварями, как сама, громко бы обсуждала тебя, дурачка, попавшего в ее сети, над которым она так круто "прикололась". А твоя рана осталась бы на всю жизнь.

– Она мразь, Хуан! – выпалила Паула со злостью. – Они обе! Но если старшая хотя бы держит себя в рамках, то у младшей тормозов нет вообще! Она смеется над людьми и переступает через них, потому, что это весело! Все они мрази! Вся эта гребанная аристократия! Они все так делают! Они не считают нас за людей, никто и никого! Особенно эта драная кошка Изабелла!..

Паулу повело, она заводилась и заводилась, на нас уже начали коситься все вокруг. Ненависть так и лилась из нее наружу, и я понимал, что взялась она не на пустом месте. Видя, что ситуация выходит из под контроля, я быстро переставил стул и обнял ее, крепко прижав к груди:

– Все хорошо! Хорошо, Паула! Успокойся!..

Кассандра уже стояла над нами – она также кинулась успокаивать подругу, но я успел раньше.

– Я в норме. Да-да, я в норме!.. – Паула отстранилась, с опаской оглядев меня с ног до головы. – Больше не делай так, ладно? Я себя контролирую.