Телохранитель Ее Величества 3. Страна чудес

— Сестра — это хорошо, — многозначительно произнёс я и подошел к девушке вплотную. Пользуясь её растерянностью, откинул волосы, поднял подбородок и посмотрел в глаза.

— У тебя очень красивая сестра!

После чего наклонился и поцеловал её в губы. Крепко. Та попыталась вырваться, но не сразу, и это выглядело как игра, а не защита.

— Хуан, что ты делаешь? — раздалось сзади. Без злости, с ленивым интересом.

— Успокаиваю её, — обернулся я, вешая на лицо недоумённое выражение. — Вы так шумели, кричали, а я не сторонник громкого выяснения отношений.

— Ты!.. Ты!.. — попыталась выдавить нечто членораздельное гостья, на глазах её выступили слёзы. — Ты что себе позволяешь?

— Она пришла напомнить, что мы тут с тобой заигрались, — спокойно продолжила Пантера. — Что у нас есть дела снаружи.

— А они у нас есть? — я сделал лицо ещё более недоуменным. Ответом мне стало пожатие плеч.

— Заинька, — обратился я к вошедшей, — не ругай сестру. Она всего лишь снимает напряжение. И более того, ей это нужно, чтоб не сорваться. — Здесь я ни капли не кривил: не только я «лечился» у Пантеры, она так же воспринимала что-то от меня; в душе её от наших разговоров так же устанавливался мир и порядок. — И, между прочим, тебе самой понравится! — Я подмигнул и обернулся к Пантере. — Ты не против?

— Не против чего? — непонимающе нахмурились та.

— Того, что я завербую её? Покажу, что не стоит тебя ругать?

Вновь пожатие плеч вместо ответа. Кажется, она поняла, что я задумал, но воспринимала всё равнодушно.

— Видишь, твоя сестра не против, — вернулся я к стоящей передо мной девушке, руки мои пошли в атаку, надежно её обнимая. — Пойдём?

— К-куда? — Почувствовал её дрожь и желание как можно скорее ретироваться. Потому поудобнее перехватил и снова притянул к себе.

На сей раз она сопротивлялась. Укусила губу до крови, пихалась, извивалась всем телом. Учитывая, что руки мои походили на гидроцилиндры, смотрелось это забавно. Я усмехнулся, немного отпустил её и вновь откинул волосы.

— Ну вот, ещё одна кошка! Я буду звать тебя Тигрёнком.

— Я… — Она вновь опешила, чем я вновь воспользовался.

— Ну, ну! Ты чего?! Чего брыкаешься?

— Но ты же?.. А ты?.. — Она перевела взгляд на сестру. — Марина, что происходит?

— Хуан, это моя сестра! — раздался всё ещё мягкий, но с примесью стали голос сзади. Как намёк. Я внял и продолжил интонацией, которой объясняют что-то важное маленьким детям.

— Послушай, Тигрёнок. Ты девственница? Была с мужчиной?

Та растерянно хлопнула ресницами.

— Была. А что?

— Тебе есть шестнадцать?

— Семнадцать. А что?

— Ничего. Пойдём. — И я потащил её следом за собой, по пути прихватив за талию и Марину. — Будем учить тебя отдыхать.

— Но я же… Я тебя не знаю! — взбрыкнула она и вырвалась.

— Так давай познакомимся? — улыбнулся я и посмотрел ей в глаза.

Это не был гипноз, не думайте. Я только-только вплотную подошёл к нему на «особых способностях» и применять не умел. Это было нечто большее, или наоборот, меньшее, совершенно другое. Она тонула в моих глазах, пыталась выплыть, сопротивляться, но сил для этого не хватало. Я растворял её взглядом, подавлял. Это не было подчинение — она оставалась вольна делать всё, что захочет. Но где-то подсознательно хотела она именно этого, и именно «это» под действием моего взгляда захватило в ней власть.

Я сорвал ей тормоза, как и её сестре какое-то время назад. Но если ту пришлось как-то обрабатывать, вести в танце, ездить по ушам, то сейчас… Пик формы, знания, помноженные на интуицию — я не знаю, как это объяснить.

— Меня зовут Хуан, — подвел я её к кровати, руки тут же начали ловко орудовать с застежками ее кофты. — Для друзей — Чико. Для врагов — Ангелито.

— Ангелито… Хуан… Слушай… — Она задрожала, попыталась остановить мои руки, но всего лишь оттянула процесс оголения. — Но так же нельзя!

— Почему?

— Потому, что… — Она не нашлась с ответом.

— А твоей сестре понравилось. И тебе понравится! И если понравится, обещай, что не будешь кричать на неё? Обещаешь? — я повернул её головку к стоящей сзади, сложив руки перед грудью, Пантере.

— Она твоя сестра, — продолжал давить я. Додавливать. — Ты же не думаешь, что она позволит сделать тебе плохо? Или больно? Глянь, какая она грозная! Да она порвет меня, как собачка грелку!

— Это безумие!.. — прошептала девушка.

— Безумие, — согласился я, откидывая кофту и принимаясь за лиф. — Но это — свобода. Мы скованы оковами бытия, мы рабы, шестерёнки этой жизни. И только в безумии можем открыться, побыть собой. Не бойся, mia cara, всё будет хорошо…

Я перешёл на особую загадочную интонацию, от которой девки буквально млеют. Более того, которую уже испробовал на Камилле — стопроцентный верняк. Нет, с Камиллой у нас ничего не было, но она единственная во всём корпусе, кто мог позволить проделать такое с собой и не обидеться.

Разомлела и Тигрёнок — её лиф отлетел в сторону, освобождая небольшую, не под стать сестре, но аккуратную симпатичную грудку.