Телохранитель ее величества: Противостояние (СИ)

  - Интересно узнать, почему же ты проспал?

  Поскольку вопрос был задан не в явной форме, я предпочел помолчать. Она же, решив сыграть на публику, усмехнулась и обернулась к строю.

  - Девочки, я понимаю, что пользовать нашего мальчика не запрещено. У нас достаточно лояльный устав в плане межличностных взаимоотношений, а переделывать его из-за одного единственного мальчика никто не будет. Но мне интересно, почему та шлюха, что пользовала его всю ночь, не разбудила к разводу? Это что, такая благотворительность? Дать бедному заморышу поспать подольше? Или забота, любовь? - Она сделала паузу. - А может, подстава?

  Ответом ей стало ошарашенное молчание - такого поворота не ждали. Не от прямолинейной, как центральная аллея туристической зоны, Капитошки. Девочки начали рассматривать друг друга, во все глаза, причем как представителей своих, так и чужих взводов, на всех без исключения лицах проступил один-единственный вопрос: "Кто?" Все просто лучились от интереса, и я дам руку на отсечения, ближайшие пару дней в кубрике это станет темой для пересудов номер один. Ай-да сеньора Ортега! Не ждал! И что прискорбнее всего, после того, как я сам себя подставил, шансов докопаться до истины у девочек предостаточно.

  Мои девчонки так же смотрели ошарашено, особенно Роза. Кассандра стояла задумчивая, Мия и Гюльзар были удивлены, но скорее за компанию со всеми, и лишь Паула покровительственно улыбалась. Смотрела с усмешкой, как бы говоря: "Ханито, ну ты красавчик! Так держать! Давно пора!" И я еще раз убедился, что несмотря на ее выходки, она в этом гадюшнике по духу мне ближе всех.

  Тем временем Капитошка, довольная эффектом, обернулась ко мне.

  - Видишь, Хуанито, молчат. - Рот ее растянулся в покровительственной усмешке. - Они все явились вовремя, даже вот эта, - кивок на стоящую рядом. - Так что думай в следующий раз, с кем трахаешься. Враз подставят.

  Терпеть нравоучения Капитошки? Я готов был провалиться под землю! Лучше б в морду дала, честное слово! Но именно этого она и добивалась, и заслуженно торжествовала.

  - За опоздание на развод без уважительной причины, - продолжила она казенным голосом, - тебе назначается двадцать ударов плетью. Наказание приводится в исполнение немедленно, в назидание остальным.

  Ну, хоть это ожидаемо - я даже бровью не повел. Двадцать ударов это максимум, который она имеет право мне назначить, как дежурный офицер проштрафившемуся кадету, не передавая дело по инстанции выше. Выше - да, дисциплинарная комиссия минимум из трех человек, там все серьезно, и двадцатью ударами не отделаюсь, но тогда меня накажут ОНИ, а не она. Именно поэтому сеньора Ортега и тянула с разводом - поквитаться лично. Ну, да ладно - заслужил - получу, где наша не пропадала...

  Не удовольствовавшись моей кислой реакцией на произнесенное, Капитошка решила добить. Подошла ближе и прошептала еще раз, еле слышно:

  - Я серьезно говорю, Шимановский! Выбирай себе подруг аккуратнее!..

  - Разберусь без вас, сеньора Ортега! - так же еле слышно прошептал я.

  Она вновь оскалилась и кивнула наказующим, которые, взяв меня под руки, повели к раме. Вокруг по-прежнему царила тишина.

  Но когда меня уже приковали, а тросы, удерживающие руки, натянулись, ситуация на Плацу вдруг резко изменилась, а Плац, вроде как зашушукавшийся, снова затих. В помещение вошла Мишель.

  Я сразу перевел на нее взгляд: растрепанная, без косметики, под глазами круги. Все всегда привыкли видеть ее строгой, подтянутой, с иголочки, и то, что она явилась на развод в таком виде, свидетельствовало о многом. Любой другой местной сеньоре такой финт был бы простителен, но у Мишель сложился определенный образ, имидж, и она не могла нарушить его просто так. Я прочел по лицам девчонок, что теперь это станет темой номер два - выяснить, почему аккуратистка сеньора Тьерри позволила себе подобное. И почему от нее не веет за три километра хищницей, строгой-престрогой, готовой удавить всех, кто скажет или посмотрит не так, как нужно, как веет обычно.

  Я, как человек, знающий ответы на все эти вопросы, попытался провалиться сквозь землю. Но мало того, что земля не проваливалась, так я еще и был для верности прикован браслетами к раме для наказаний, не мог даже шелохнуться. Хотя по глазам Мишель, медленно приблизившейся и одарившей пронзающим взглядом, понял, что самоубийство в данный момент было бы оптимальным выходом.

  - Что здесь происходит? - спросила она. Тихо-тихо, не повышая голоса. Даже тональность ее была какой-то расслабленной. На первый взгляд, конечно, за ней чувствовалась сталь, но все-таки было понятно, что это не та же самая боевая стерва, которую все привыкли видеть.

  - Опоздание, - отрапортовала Капитошка, которая явно ничего не поняла. - Без уважительной причины. Вину признает, говорит, проспал.

  - Признает, говоришь? - Она усмехнулась и подошла вплотную. Весь Плац, словно чувствуя что-то особенное, необычное, замер, во все глаза следя за происходящим. - Это хорошо, что признает.