Телохранитель ее величества: Страна чудес (СИ)

  - Ну, раз ты киндервуд, напой тогда, чего узрел, чего нам там не хватает? - миролюбиво предложил ударник, ставя на процедуре знакомства логическую точку. Надо сказать, он был самым спокойным и миролюбивым в компании вообще - почти не смеялся, но зато и настороженности в его взгляде я не чувствовал. Он вообще все время дружелюбно улыбался, будто улыбка - его марка, знак качества.

  Я расслабился и начал напевать ребятам то, что скачал в свое время и "сливал" девчонкам диаспоры в корпусе, налаживая отношения. Старые-старые песни о давно минувших днях и событиях. Как и предполагал, ни одной они не узнали. Одну вроде узнал ударник, сказал, на что-то похоже, но по его глазам я понял, что сходство это шапочное.

  - Слышь, а ты спой, а? - предложил вокалист, кивая мне на сцену. - У нас перекур, пожрать хотим. А ты повесели публику, чтоб место не пустовало. Сам понимаешь, оплата почасовая, жалко. А так может, и тебе чего накидают... - перевел он глаза на одиноко возвышающийся перед сценой терминал. - А мы поделимся - не жадные!

   Остальные на него шикнули, но он махнул рукой.

  - А чего? Если у парня голос есть, и слух - пускай. Если нет - сгоним. Это мы завсегда успеем. Ты как, без обид, ели попросим?

  Если попросят я был без обид. Ну, не тот у меня слух и голос, чтобы со сцены петь. Кое-что слышу, чувствую, но это уровень барного караоке, а не сцены, пусть даже и местной, новогаванской. Но предложение польстило.

  - Если оригинал есть, давай в прогу загоним, сделаем тебе минус? - улыбнулся басист. - У нас всё с собой!

  Я отрицательно покачал головой.

  - Спасибо, у меня у самого такая прога есть. Сам написал. Просто там качество такое, что...

  Я вызвал главное меню навигатора перед лицом и лихорадочно заработал по нему пальцами с обратной стороны. Действительно, прогу я написал сам, когда было нечего делать после мозговерта. Суть ее в том, что скачанные записи слишком старые, к ним нужен штучный подход, стандартные программы такую только испортят. Там вообще дело очень тонкое, другая кодировка и просто ужасное качество звучания. Настолько, что сейчас, выбрав и отправив на обработку несколько вещей, удивился, как быстро, почти моментально прошел процесс, несмотря на все современные примочки, которые я прописал автоматически цеплять к каждому треку.

  - Как ваша аппаратура называется? - спросил я, включая поиск устройств.

  - "Алые паруса". Сейчас, подтвержу запрос... - Басист включил свой навигатор с намерением подтвердить мое подключение к их аппаратуре, но этого не потребовалось. Действуя на автомате, я прошел сквозь защиту, как нож сквозь масло, даже оную не заметив. Лицо басиста вытянулось.

  - Ну, нифига себе?! Что это было?

  - Прибор один волшебный. Только никому ни слова...

  Я улыбнулся, пошел к сцене, но перед лесенкой вопросительно обернулся.

  - Парни, а это...

  - Для храбрости? - Ребята заржали. Ударник вытащил из-за колонки и протянул мне початую бутылку. - Держи.

  Я подошел и приложился, как был, с горла. Без закуски, без всего - после пьянки с марсианами острой необходимости закусывать вкус спирта не чувствовал.

  - Ого, свой парень! - похлопал по плечу гитарист. - Нам оставь!

  Я крякнул, вернул ему бутылку, скривился. Почувствовал себя лучше. Затем обернулся и все-таки взошел на сцену.

  Сцена была не большой, метр с небольшим в высоту. Да и находилась на боковой аллее Малой Гаваны, среди прогуливающихся туристов. Но я не выступал и на такой, потому всячески давил в себе волнение.

  На меня смотрели, несколько зевак, слушавших группу, и я обратился к ним:

  - Сеньоры и сеньорины, а сейчас, во время небольшого перерыва, вашему вниманию представляется песня о давно минувшей и всеми забытой гражданской войне. К сожалению, люди не склонны помнить уроки прошлого, потому вынуждены периодически повторять одни и те же ошибки.

  Палец нажал на проигрывание, затем смахнул с глаз вихрь визора. Раздалась мелодия, скрипучая, но берущая за душу. Особенно меня в моем состоянии, уводя куда-то вдаль, прочь от земли. Я перестал существовать, остались лишь музыка и текст песни, который я должен был спеть так же, как чувствую, чтобы другие почувствовали то же самое. Пальцы начали медленно подрагивать, я же куда-то проваливаться, становясь генералом, воюющим за свою Родину и готовым отдать за нее всё. Над аллеей Малой Гаваны раздался какой-то знакомый, но чужой скрипучий голос со странным старинным акцентом:

Четвертые сутки пылают станицы

Горит под ногами донская земля.

Не падайте духом, поручик Голицын.

Корнет Оболенский, седлайте коня...