Телохранитель ее величества: Точка невозврата (СИ)

– Необходимость. Иначе офицеры прикроют эту лавочку. Это все-таки азартная игра, а здесь военизированный объект. Те, кто ставит больше одной десятой, долго у нас не задерживаются. Наблюдение такое… – Она нехорошо усмехнулась, давая понять, куда попадают те, кто "не задерживается". Хорошего им точно ничего не светит!

– Да, за игру на деньги также прикроют, – глубокомысленно добавила она. Во всяком случае, тех, кто играл. Играть можно только на нематериальные ценности, и то с оговорками. Так что имей в виду.

Я кивнул. Все ясно. На деньги нельзя – изобретательные девочки придумали то, что имеет ценность и без них. Немонетарная валюта в виде "фантиков", то есть желаний.

"Купюры" этой валюты представляли собой небольшие квадратные канцелярские бумажки с росписями -долговые обязательства. На каждой из них было написано прозвище, личный позывной, номер взвода и достоинство "купюры". И роспись владелицы, подтверждающий принадлежность.

– Значит, вот этот фантик – и есть желание? – усмехнулся я, прикидывая, сколько желаний проигрывается и выигрывается ежедневно. Только за время, что я здесь сижу, было разыграно несколько конов по десять- двадцать таких бумажек. – Круто у вас!

Она отрицательно покачала головой.

– Если б так было, всех бы давно разогнали. Нет, фантик – один центаво. Целое может потребовать лишь тот, кто соберет сто фантиков с твоим именем.

Учитывая масштабы игры и количество игроков, схема не выстраивалась в стройный ряд. Видя мои сомнения, Афина покровительственно улыбнулась:

– Все верно. Ты можешь проиграть девяносто семь фантиков мне, а три – ей – она указала на сидящую напротив, слева от меня, девушку, состроившую при этом мне глазки. – А менять чужие фантики можно только на свои собственные, "выкупать". Я могу приобрести фантики с твоим именем только в том случае, если у меня будут фантики их владелицы, и та согласится их обменять, а не, скажем, сама не захочет их собирать. Так что на руках у девчонок скапливаются сотни бумажек, а желания исполняются … Достаточно редко.

– Естественный регулирующий механизм, – понял я. – Еще более обесценивающий вашу "валюту".

– Что-то вроде того.

– На самом деле так даже интереснее! – подключилась к обсуждению девушка справа от Афины.

– Это же прелесть: выиграть сотню, но не выиграть желания! – рассмеялась другая.

– Угу, понял. Даже если я проиграю сотню, не значит, что буду должен что-то сделать. – Эта мысль порадовала. К неудовольствию Афины, слишком явно проявившей его на лице. – А иначе нельзя? Договориться? Обменять фантики определенного человека на определенного? Предварительный сговор, все такое?

Сидящие вокруг дружно скривились.

– Это дело чести! – воскликнула одна из девочек.

– А потеря чести – куда больше, чем приобретение пусть даже самого… Изощренного желания, – закончила Афина. Остальные с ней согласились.

Это меня обрадовало. Действительно, там, где правит традиция, честь не пустой звук. Хотелось бы, чтобы так было не только в вопросах карточных игр.

– И как вы не запутались во всей этой мешанине? Это же тонны макулатуры! – Вопрос относился к разряду риторических. – Ну, а загадывать-то что можно? А чего нельзя?

Блин, все-таки спросил. Спохватился, но поздно. Ее глаза победно сверкнули:

– Все, что хочешь. Хочешь – вахту, наряд вместо себя. Если он не персональный, не за проступок. Хочешь… – она стрельнула ресницами – что-нибудь для души… – Я понял, что именно "для души". – А можешь вообще посторонний поступок, никак ни с чем не связанный, не поддающееся логическому объяснению. Вроде пойти и что-то сделать. На одной ноге вокруг дворца обскакать, например. Если тебе должен враг – можешь поиздеваться, приказать нажраться какой-нибудь гадости, выпить залпом бутылку пойла… Бывали случаи! Ограничений нет. Почти.

Хорошие игры у девочек! Я в голос рассмеялся.

– А пойти и заказать кого-нибудь я могу? В смысле убить? Или избить?

К моему удивлению, она кивнула, и кивнула серьезно.

– Да. Можешь. Если только заказываемый объект не часть корпуса телохранителей, и твои действия не приведут к потере репутации этого учреждения.

Если бы я не сидел, упал бы, честное слово.

– Правил всего четыре: загадываемое не должно быть материальным, оно не должно противоречить уставу корпуса, не должно задевать интересы третьих лиц, членов корпуса, и, наконец, самое скользкое, не должны задевать его интересов в целом. Это к вопросу выбора объекта заказа. Все, что за рамками – разрешено.

– То есть, если я закажу премьер-министра, это затронет репутацию корпуса, а значит, запрещено. А если какого-нибудь дона Карлоса, бомжа из шестой аэрационной шахты Санта Марты…

– То человек, долженствующий твое желание исполнить, пойдет и убьет дона Карлоса, бомжа из шестой аэрационной шахты Санта Марты.

Вид у меня, наверное, был ошарашенный, но окружающие смотрели с пониманием. М-да, сильно!

А чего я, собственно, хотел? Высокомерие, это долбанное ангельское высокомерие, я уже сталкивался с ним. Пренебрежение к тем, кто "снаружи". Все в порядке вещей!