Телохранитель ее величества: Точка невозврата

…Дальнейшая игра состояла из звона натянутого, словно струна, напряжения, и нечеловеческой, также натянутой до предела, интуиции. Я скармливал ей фантики один за другим, иногда беря незначительные коны, проверяя ее реакцию, составляя ее психологический портрет и изучая тактику. В действительности она, оказалась не слабой, просто пыталась вначале игры «втереть очки». Но хватило ее ненадолго, фантиков на сто пятьдесят. На данный момент я проиграл уже желания четыре, и это не предел — мое время еще не настало. Я упорно играл и играл дальше, строя из себя простоватого паренька, неразумно пытающегося построить из себя специалиста, и это начинало забавлять ее. А раз забавляет, значит, она верит, и я двигаюсь в правильном направлении.

Когда рука, наконец, пришла, эксперимента ради я решил развеять ее мнение, чтоб держалась в напряжении, и на третьем круге торговли, когда в общей сложности на кону лежало по пятнадцать бумажек, заявил:

— Пятьсот фантиков.

Весь зал, следящий за нашей битвой титанов, в один голос ахнул.

— Сколько-сколько? — неверяще скривила она лицо. Я повторил.

— Пятьсот. Пять желаний.

— Столько нельзя ставить! — произнесла одна из девчонок, судя по возрасту и манере держаться, тоже из хранителей.

— Почему? — улыбнулся я ей. Улыбкой эдакого коршуна, парящего над хищником. — Мы же играем без лимита.

Кажется, только теперь Афина поняла смысл, вкладываемый мною в это понятие. На, девочка, кушай лимончик, а то личико у тебя слишком довольное — напрягает.

— Ну… — Она замялась та девушка. — Столько не принято. Если узнают о таких ставках, будут проблемы.

— А мы не скажем. — Я подмигнул ей и показал тридцать два зуба. — Я же гражданский, не один из вас. Пока еще. А значит, пока еще имею право поставить столько. Как считаете?

Ярых противников этой идеи не нашлось, и Афине пришлось подтвердить ставку. После чего она вскрыла карты.

Мой «полный дом» против ее двух пар. Весело!

Я мигом окупил все свои вложения в игру, по крайней мере, свел дуэль на «ноль». А главное, обозначил свою тактику. Но это было только начало настоящей игры, самое интересное все еще было впереди.

…Игра бушевала, другого эпитета придумать не могу. Я осознавал грандиозность задачи, подобной котрорй ранее никогда перед собой не ставил, и рисковал гораздо большим, чем презренный металл. Такого со мной никогда не было, и это был кайф. Адреналин кипел, приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы держать себя в узде и «сливать» о своей «тактике» нужную информацию. Вместе с дезой в ее копилку переместилось еще несколько желаний, но пока это была игра по мелочи. Произошел всего один сбой, когда карта вновь пришла, я совершил такой же финт, а оказалось, что ее карта на руках не хуже моей. И даже чуть-чуть лучше. По кикерам. Но фантики — не главное; главное — я вновь «скормил» дезу.

Понемногу я и сам начал волноваться. Пока это еще было волнение, не паника, но ситуация складывалась пугающей даже для меня. Моя противница мысленно соловела от подсчетов, сколько раз смешает меня с дерьмом, остальные же девчонки прикидывали, сколько лет я буду отдавать долги. Десяток желаний — это вам не воробьям дули крутить! Здесь столько не выигрывается, наверное, и за полгода! Ну, в пересчете на каждого играющего. Впрочем, наверное, в этом и ценность выигранных желаний — будь они легкодоступны, кому они были бы нужны? Законы инфляции работают не только в материальном исчислении.

…Но в момент, когда я мысленно перемещал ситуацию в разряд катастрофических, выстрелило.

Я ждал эту ситуацию весь вечер. Терпеливо скармливал ради нее фантики, дезинформируя противницу относительно собственного умения играть и блефовать. Ее психологический портрет был почти готов, я на восемьдесят процентов был уверен, как она поступит в тот или иной момент. И по количеству обмененных карт, и по слегка поджатой губе и по сбитому на секунду дыханию предполагал, какая у нее на руках карта. И что эта карта хороша. Очень хороша. Поехали?

Я начал достаточно скромно для человека, имеющего на руках «королевскую молнию»:

— Пятьдесят.

Она намек поняла, но была уверена в победе. Практически сразу подтвердила и увеличила кон до целого желания.

Я довел кон до полутора, чтобы дать почувствовать, что тоже уверен в своих картах. Два-три фантика за круг начала нашего поединка в этот момент вспоминались как издевательство.

Она довела кон до двух целых желаний, утолив жажду навариться на хорошей карте. Она вообще редко повышала до нескольких желаний, предпочитая не рисковать, и я предполагал, что следующим ходом вскроется. Потому сделал то, от чего офонарели все присутствующие, а после, через время, и отсутствующие представители корпуса, узнавшие о нашем поединке из «телеграфа» — местной сети распространения слухов.

Привычно расписавшись и поставив позывной, я написал на бумажке число «1000»

— Десять желаний. Я ведь тебе столько уже проиграл, так?